уровня подмышек. Получался этакий «топик», напоминающий женский бюстгальтер. Это «творение» так и называли – «лифчиком». На форменке прекрасно смотрелись наши спортивные награды (у меня лично с правой стороны груди красовался честно заработанный мною значок «1 разряд» по гребле на байдарке), а те, у кого таких наград не имелось, довольствовались комсомольскими значками на закрутке, которые обрамлялись в оправу из переделанного знака классности мичманов. Они содержали развивающийся военно-морской флаг и золотистые крылышки по бокам. Крылышки мы отпиливали, оставляя флаг, и просверливали в середине знака отверстие, куда вставлялась закрутка комсомольского значка. Вид сразу становился солиднее и импозантнее. Как говорили на флоте: «Моряк должен выглядеть так, чтобы девушка, взглянув, даже если бы и не отдалась ему, то подумала бы об этом». Для поездки в отпуск все покупали себе шитые золотой канителью морские «крабы» на фуражку. Пряжки ремней заменялись на военморовские, со звездой в середине якоря. Покупались летние чёрные туфли на каблуке и шились лёгкие чёрные «клёши». Вот теперь курсант был готов провести оставшиеся летние месяцы в родных краях! И появиться перед бывшими одноклассницами во всём флотском блеске, а перед одноклассниками (теми, кто не попал на весенний призыв в Армию) демонстрировать флотскую удаль, блестя тремя широкими галками золотой тесьмы шитого курсового знака на левой руке.
XXIV.
Попадая домой, пережив первые радости встреч после долгой разлуки с родными и близкими людьми, ты вдруг понимал, что целый год провёл вдали от этой прежней спокойной полусонной жизни, которая продолжалась в твоём родном городе без тебя. И, если бы ты не поступил в Училище, сейчас бы маршировал где-нибудь на плацу учебной роты в зелёном х/б и сапогах. Или учился в местном учебном заведении, или осуществлял вторую попытку поступить туда после неудавшейся первой, таким образом пытаясь избежать осеннего призыва. Или работал бы на какой-нибудь неквалифицированной работе в ожидании того же осеннего призыва. Крутил бы романы с бывшими одноклассницами, ходил с ними на танцы в городской парк. Пил бы разливное пиво из кружек у бочек, стоящих у продовольственных магазинов, и повторял жизнь своих родителей, всю жизнь проживших в этом городе и не знавших жизни другой.
Поэтому, обойдя оставшихся в городе друзей, узнав все новости и побывав на танцах в городском соду, ты начинаешь скучать понемногу по той, другой жизни, которая ещё не настала, но всегда была в твоих мечтах. Радуешься, что ты сумел найти дорогу к этой своей Большой Мечте и следуешь к ней верным курсом. Ты вспоминаешь, что за неделю до отъезда в отпуск старшина второй группы, уроженец Туапсе, Коля Теньков, попросил тебя, как признанного художника роты, нарисовать ему на белой футболке «настоящего моремана», чтобы сразить своих сухопутных поклонниц высокохудожественным образом моряка. И рисунок на ткани футболки так удался, что твой друг Сева, из славного города Кишинёва, из той же