за пояс заткнете и не поморщитесь!
– Это настолько важно?
Ира не хотела никого затыкать за пояс. Предел мечтаний – спокойная жизнь без потрясений. Семья. Дети. Совместные походы по магазинам. И – вечерние посиделки на кухне, возможно – с гитарой. Она будет мурлыкать свои песни для одного-единственного человека.
Не будет! Резко оборвала мечты. «Единственному» это совершенно не нужно. Пройдет год, и они расстанутся, чтобы никогда не встретиться вновь. Потому что из окна навороченной тачки почти не видно пешеходов. А уж тем более тех, кто спускается в метро.
И все же…
– Это настолько важно? – повторила она. – Если да, то я готова.
***
– Я посоветовал Ирине Степановне заняться музыкой серьезно.
Денис оторвался от бумаг. Петр завел этот разговор спонтанно, без подготовки. Вот только что обсуждали текучку, и ничто не предвещало.
– И что она? – даже вид не стал делать, что ответ неинтересен.
– Согласилась. Попросила подыскать ей хорошего преподавателя.
– Ну, ты в музыке луче разбираешься, так что возьми это на себя.
В кабинете повисло молчание. Денис отбросил очередной отчет, все равно цифры плясали перед глазами, мешая сосредоточиться.
– Что еще? Петя, не рви душу!
– Ирина Степановна очень изменилась. Это беспокоит.
– Значит, и тебя тоже. Скажу прямо, я это заслужил.
– Речь не о тебе. О ней. Пальцы стерты в кровь, но все равно играет. Почти ничего не ест. Зал пока не посещает, ждет разрешения от врача, но, боюсь, потом ринется со всей дури тягать железо. Это первые признаки нервоза.
Денис схватился за голову. Он это давно подозревал. Однако старался не лезть в душу, боясь испортить все еще больше.
– Ирина Степановна очень гордая. Правда её подкосила.
– Да, да, да! Знаю! Я придурок и подлец! Но хоть убей, не понимаю, что делать. Извинений она не примет.
– Не примет, – согласился Петр. – Но проблема не только в проигрыше. Ты рассказывал о насмешках, которые она услышала. Они и разожгли пожар. Если его не потушить… Денис, она меня пока еще слушает. Но одному мне не справиться!
– Счастливец! Тебя хотя бы слушают!
Денис потер ладонями лицо и разыскал отброшенный документ.
– Петр, – перешел на полное имя, показывая, что минутка обсуждений личной жизни закончена, – как думаешь, если вот тут…
Помощник наклонился, чтобы лучше рассмотреть, и достал блокнот. Об Ирине забыли.
До вечера.
Денис открывал дверь осторожно, словно боясь спугнуть. На первом этаже – никого. Только витают по квартире запахи ванили и корицы. Ира постоянно пекла то пирожки, то булочки, то ватрушки, и Денис понял, что именно этого аромата на хватало его дому. Да и любому дому в принципе. А еще – беззаботного женского смеха. Он иногда звучал, но к самому Денису не имел никакого отношения. Снова захотелось прибить Петра. Влез в душу, втерся в доверие… И тут же себя одернул: сам наворотил делов, а на другого скидывает. Стало противно.
Сверху