назначено вознаграждение! – объявил главарь контрабандистов, ликуя. Эта фраза вызвала ухмылку на лице Нэрин.
– Я нарушила Кодекс, причем не раз… Официально я в розыске. Еще раз повторю, для Протей, – Первая улыбнулась, удачно скрывая ярость, – официально! Никто из Разумных не посмеет причинить мне вред!
Будто осмыслив собственные слова, Нэрин замерла. Она знала, что нельзя доверять многим существам, особенно преступникам, но всегда была уверена, что на нее никто не рискнул бы напасть.
– Ты же понимаешь, что я не побоюсь убить тебя прямо сейчас? – пригрозил барлок, ударив хвостом по полу.
С лица Первой пропала улыбка: сомневаться не приходилось, что контрабандист говорил правду.
– Зачем тебе это все?! – воскликнула Нэрин, изобразив испуг и удивление, хотя ее палец уже лег на кнопку хлорной шашки. – Неужели не лучше просто поговорить? Обсудим все, что тревожит тебя и твоих… последователей!
Барлок ничего не ответил. Нэрин ужаснулась: подобного раньше не случалось. Никто, даже самые опасные преступники, не осмеливались угрожать ей.
Главарь контрабандистов сделал шаг навстречу беспомощно лежавшей на полу Первой. Его глаза неотрывно смотрели на ее лицо. Вдруг Нэрин почувствовала острую боль в груди – родиевая пластина насквозь пронзила ее тело. Первая дернулась и попыталась сжаться в комок. Лишь спустя эйнс она поняла, что случайно активировала шашку.
– Нельзя причинять ей много травм, – объяснил главарь другим барлокам. – Она должна быть живой…
Едва он успел договорить, как все помещение заполнилось хлором. Зеленокожие существа не успели что-либо предпринять. Хлор был абсолютно безвреден для Первых, но тела барлоков, состоявшие из водородных соединений, растворились за считанные эйнсы.
Нэрин наблюдала, как образовавшаяся желто-зеленая дымовая завеса поглощала одно существо за другим. Послышался лязг оружия и вольфрамовых одежд, падавших на пол – всего, что осталось от барлоков.
Первая очень сожалела о случившемся. Единственным ее желанием было заставить время идти вспять. Тогда она бы попыталась вытолкнуть хоть нескольких из этого загазованного помещения, прикрыть собственным телом, взять весь удар шашки на себя – сделать хоть что-нибудь, чтобы спасти, исправить ошибку. Но изменить течение времени невозможно.
«Иначе не получилось бы. При всем желании, – думала Нэрин. – Они не пощадили бы меня… Но почему?! Почему они не побоялись ранить меня без причины? Тиара – очень сомнительный повод, чтобы нападать на одну из Первых».
Нэрин понимала: хоть и не желая того, она стала убийцей, совершила самое тяжкое преступление. Что-то подсказывало, что эта череда событий: исследовательская работа барлоков, подозрительная активность контрабандистов – только начало. Вселенную ждали перемены, несомненно, в худшую сторону.
Первая с трудом встала, оглянулась и медленно