целей. Именно поэтому я своим приказом порекомендую тебя после присяги в адъютанты начальника 86-й Стрелковой дивизии Северокавказского военного округа.
Сергей внимательно слушал Петра Григорьевича и был горд, что ему доверяет сам командарм и ориентирует на выполнение важных государственных задач. От выпитого коньяка и понимания своей значимости его одолевала гордость за себя, вчерашнего хуторского парня, а сегодня – защитника вождя и учителя товарища Сталина.
– Передайте товарищу Сталину, – клялся Сергей после третьей рюмки, – что я, не задумываясь, отдам свою жизнь в борьбе с его врагами, кто бы они ни были! Да здравствует товарищ Сталин! Смерть врагам народа!
– Молодец! – похвалили его Петр Григорьевич, почему-то иронично улыбнувшись, – я знал, что сын погибшего боевого друга, будет верно и самозабвенно служить делу нашей партии!
…И парень служил честно и самозабвенно, когда стал адъютантом начдива Мещерякова, штаб которого дислоцировался там же – в Батайске. Начальник дивизии был мужчиной плотного телосложения и брил лысину, подражая легендарному Котовскому. Он не был в восторге от того, что командарм Кулешов «приставил к нему своего человека», но противостоять приказу не осмелился. Сергей скрупулезно запоминал все, о чем говорили Мещеряков с комиссаром дивизии Гордиенко и каждую неделю рассказывал об этом Петру Григорьевичу за рюмкой коньяка. Командарм теперь забирал его к себе домой еженедельно. Сергей незаметно пристрастился к алкоголю, но ничего вредного в этом не находил.
В конце прошлого года все чаще в разговорах начдива и комиссара звучала фамилия товарища Кирова и заместителя наркома по военным и морским делам Тухачевского. Сергей не знал, кто эти люди, он пересказывал дословно разговор, в котором упоминались эти фамилии. Петр Григорьевич резко оживился, услышав их, как-то особенно поблагодарил Сергея за ценную информацию. Когда в феврале этого года в Москве завершился XVII съезд ВКП (б), Петр Григорьевич велел домработнице накрыть праздничный стол в ближайшую субботу. Они с Сергеем в тот вечер изрядно выпили, и командарм разоткровенничался, проводив жену из-за стола.
– В этом есть доля и нашей с тобой работы, – говорил захмелевший командарм, – не поддержала армия оппозицию товарища Сталина, а их выдвиженец Киров, поэтому отказался от должности. …Так-то племяш! Секретари обкомов, входившие в оппозицию, надеялись на поддержку начдивов, дислоцированных в их областях воинских дивизий. Провели с ними беседы, но не получили поддержки, потому что ГПУ заранее предупредило комсостав перед съездом, что будет рассматривать их вмешательство в политику, как измену Родине. …Он не дурак этот Киров, знает, что если армия не поддерживает его в принципе, то не хрен и рыпаться, все равно скинут! Да и оппозиция эта струхнула сразу, наложила в штаны и теперь начинает проситься у товарища Сталина, чтобы пожалел…. Так мне Семен Михайлович