ударяя пальцами по рулю. – Что еще пусть она сделает?! – зло спросил Роберт, резко повернувшись к Русу и посмотрев ему в глаза. Рус еще не был матерым юристом, каким он стал позже, работая у Седого, а потому, увидев разъяренный взгляд Роберта, скромно опустил глаза.
– Ничего ты не получишь! – процедил Роберт сквозь зубы и замолчал. Он сидел, все также тарабаня пальцами, и эти звуки оглушали Руса, отдаваясь раскатистым эхом разочарования в его голове.
– Радуйся, что я вообще тебе трудовую твою отдаю, а так бы выкинул ее – и все, что бы ты тогда делал, а?! – почти прокричал Роберт.
Рус молчал, опустив голову, он совершенно не знал, как вести себя в этот момент, что говорить и можно ли возражать Роберту, когда тот находится в таком состоянии. И он продолжал молча сидеть, тупо рассматривая свои ботинки. Рус был весь разбит, а его мозг отказывался думать.
Увидев состояние Руса, Роберт замолчал и снова отвернулся к окну.
– Ладно, я все понял, – тихо ответил Рус после непродолжительного молчания, решив идти до конца.
– Что? Что ты понял?! – зло спросил Роберт, поглядывая в свое окно.
– А то, что ты реально меня обманул, кинул на стаж, да и слово свое не сдержал, да и с работы меня поперли тоже не без твоего согласия, – выпалил Рус на одном дыхании, резко подняв голову и посмотрев Роберту в глаза. Встретившись взглядом с Русом, Роберт снова резко отвернулся к окну.
– Ладно, нет у меня больше времени тут с тобой лясы точить, все, свободен, – раздраженно ответил Роберт, продолжая смотреть в окно своего автомобиля. – Иди, работай! – зло рявкнул он.
Рус машинально открыл дверь машины и почти вывалился из нее.
– Копи деньги! Через год позвоню, так и быть! – крикнул Роберт вслед Русу в открытое окно машины.
Рус вышел, будучи полностью в разбитом состоянии. То, как его обманул Роберт, сначала заманив в свою фирму, соблазнив деньгами, а потом так безжалостно выставив с работы, да еще с пустой трудовой книжкой, не укладывалось в его голове. Ему было очень обидно и немного страшно перед ворохом так неожиданно свалившихся на него проблем.
«Господи, дай мне силы пережить это, – молился он, мысленно обращаясь к Богу, к своему единственному верному Другу и Спасителю, к помощи которого он всегда и прибегал, когда сам ничего не мог сделать, если силы покидали его. – Помоги мне, Господи! Спаси!» – шептал Рус, подходя на автопилоте к метро. Кроме молитвы, Рус не мог больше ни о чем думать, голова напрочь отказывалась работать, его мысли лихорадочно путались.
«Эх, ни хрена себе. Вот ведь как, а?!» – только и мог повторять он всю обратную дорогу домой. И только когда Рус вновь оказался в своей доброй любимой комнатке, только тогда, переведя, как говорится, дух, он стал понимать всю беспрецедентную подлую картину того, как Роберт, одногруппница Руса Татьяна Васильева и любовница Роберта Рая, они все вместе безжалостно и цинично, подло вытерли об него ноги. «Поимели меня, попользовались