старческий голос. Схватившись за хлипкую перегородку, он перекинул ногу через перила и легко перескочил на соседний балкон.
Балконная дверь оказалась закрытой изнутри, но форточка распахнута. Олег осмотрелся в поисках подходящего инвентаря. Из кучи хлама пригодились пустая канистра и обломок швабры. Став на перевёрнутую канистру, оперативник просунул в форточку швабру и попытался отодвинуть защёлку шпингалета. С первого раза манёвр не удался. Олег выдохнул, не спеша поднёс деревянную палку к задвижке и несколько раз осторожно постучал по ней. Наконец задвижка отъехала, и дверь открылась.
На кухне в нечищеной кастрюле что-то чадило. Буфет был заставлен бутылками из-под водки. Батарея из таких же бутылок выстроилась и на полу вдоль стены. Олег выключил плиту. С противоположной стороны послышался грохот. Выбитая Котовым дверь сбила с ног пьяного хозяина квартиры, который, не удержавшись на ногах, растянулся на полу в прихожей. При этом бутылка водки выпала из его рук и, расплескивая остатки горячительного, покатилась навстречу Олегу.
– Где девочка? – спокойно спросил Котов и, не дожидаясь ответа, направился в комнату. Небольших размеров квадратная комнатёнка была меблирована провалившимся диваном и чёрно-белым телевизором на ножках. «Неужели такие ещё сохранились?», – удивился оперативник. В месте, где полагалось быть переключателю каналов, зияла дыра, из которой торчал металлический штырь. Сверху на телевизоре лежали плоскогубцы. – «Надо же, прямо классика жанра».
Больше в комнате ничего не было. «Где же девочка?». На диване замусоленная подушка и шерстяное клетчатое одеяло. На полу ветхий коврик. «Здесь и спрятаться-то негде».
– Вить, давай сюда, – послышался голос из прихожей. Олег стоял в проёме двери ванной комнаты, на полу на голом кафеле сидела заплаканная девочка. – Вот она.
– Это его дочь, – раздался сзади незнакомый голос. – Капитан милиции Прошкин, – представился симпатичный полноватый мужчина в форме.
– Как дочь? – опешил Котов.
– А так. Григорий Степанов, 1972 года рождения, ранее проживал в этой квартире с женой и дочерью. Пять лет назад развёлся. Теперь живёт один. Супруга выписалась и с ребёнком переехала к родителям в Сосновку, – отрапортовал участковый.
В дверях показалась седая голова соседки:
– Развестись то, они развелись, но изверг этот жене своей бывшей покоя не даёт. Лиля ему видеться с дочкой не позволяет, так он подкарауливает девочку возле школы или ещё где, и ворует. А сейчас Лиля в больницу попала, а мать её старенькая, вот он и воспользовался случаем.
– Молодец Прошкин, участок свой, вижу, хорошо знаешь. Кто, когда, с кем, – на лице Котова заходили желваки. – А почему у тебя ребёнок второй день плачет в квартире спившегося алкаша?
– Так родительских его не лишали. Вроде как имеет право, – талдычил участковый.
– Вы в своем уме?! – Ревину захотелось ударить, вмиг ставшим несимпатичным, толстяка.
«Разъелся,