которую он должен слушать, как мальчик перед учителем, что ему сильно не нравилось, и отчего он пытался, как можно быстрее закончить этот разговор, всем своим видом показывая Котельникову, свое недовольство.
– Эксгумацию сделай в конце концов, что тебе трудно задницу свою с кресла поднять что ли?! – неожиданно выпалил Котельников, почувствовав нескрываемое напряжение своего коллеги. – Вон твой следак, уцепился за первую удобную ему версию —посадить следователя прокуратуры! Это ж надо так стараться, чтобы другие версии даже и близко не рассматривать?! Это какая-то неординарная необъективность прямо-таки! Не найти мотивы для убийства что ли среди остальных?! Я больше чем уверен, что помер тот чел не от удара по башке вашего Кузнецова, вот чувствую задницей, что не от этого! —говорил Котельников, тряся правой рукой перед своим лицом, – … а дело уже стало приобретать скандальный оборот, и до самых верхов дошло, – импровизировал он, ткнув указательным пальцем левой руки в небо, – …и это, как раз, когда следственный комитет организовывается, который должен быть независимым и самым объективным органом по расследованию преступлений. А объективность твоего Тяпкина явно хромает. Надо тебе подумать вообще о его соответствии занимаемой им должности, как думаешь? И, кстати, вот тебе и точка давления, если что…, – добавил он, сделав резкие движения ладонью правой руки вверх, а потом вниз.
Тихомиров, переминался с ноги на ногу, облокотившись на гранит набережной реки Мойки, и, обернувшись к Котельникову, поправил ремень на брюках, продолжая молчать. Лицо его было бледным, а взгляд растерянным.
Котельников на несколько шагов, отошел от Тихомирова, покачал головой, и, продолжая пристально глядеть на него, с иронией, растянуто, произнес:
– Да… уж… явно… кто-то ошибся, когда тебя на это место… поставил – такого дурака! Кто-то не досмотрел. Ты, наверное, как обычно-под шумок… сюда перемахнул из своего гнилого отдела? Ни хрена ничего не понимаешь ты! Не контролируешь. Была бы моя воля, гнал бы тебя в шею… отсюда. Вот из-за таких как ты, это все в России и происходит.
– Так, ладно, ты говори да не заговаривайся! – резко возразил Тихомиров, отшвырнув сигарету в реку, – … я все понял, сделаю, а своим передай, что если будет…
– Остановись, ты что это забыл, что ли, о чем просишь?! Кому своим?! Они также мои, как и твои. Это просто меня к тебе направили, а могли бы и вовсе по-другому поступить, уволить за несоответствие по жалобе, например, от адвоката Кузнецова или того пацана и, наверное, так и случиться может, если ты со своим Тяпкиным, не перестанете прямо нарушать нормы УПК! На твою работу по старинке, никто закрывать глаза не намерен!
Тихомиров, хотел, что-то сказать, но Котельников, сделал в воздухе жест рукой, чтобы он молчал, продолжив говорить:
– Такие, как ты – особо упертые, сидят в специальной «красной зоне», знаешь такое место?
Тихомиров, ссутулился и стоял молча, открыв рот,