Не было июля. Анатолий Ухандеев

p>

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Я хвалила Господа и летела восторженная над землёй. Такой был сон. Я прилетела в дом к незнакомым людям, там был Сева, он видел меня влюблёнными глазами. Я обняла его голову и поцеловала его в волосы и в висок.

      Память шутит, когда показывает сны, да. Я хвалила Господа и летела.

      А теперь я не могу лететь, жду объявления о посадке, ем бутерброд и пью дорогой аэропортовский кофе. Это ночь 30 июня. Через несколько минут не наступит июль, сразу начнётся август. Странная забава хронографов или прихоть нынешних правителей: отменить посвящённый Цезарю месяц. Отменить месяц-диктатор, чтобы сразу заполучить месяц-император: тонкая нелепица домыслов.

      Утром – рано – я видела, как дерутся водители мусоровозов. Будто календарь и в самом деле сошёл с ума. На одном мусоровозе было написано «Челны-мусор», на другом «ЭкоКама-УУ». Водители делили мусорные баки, потому что им платили за каждый свезённый на свалку контейнер. Крепкие сорокалетние мужчины с утренней небритостью на лице, криво улыбаясь, толкали друг друга, боролись и возились в пыли. Озадаченные работники жилищного хозяйства в оранжевых жилетках «КУП МУП» переговаривались, сбившись в робкую группу на тротуаре.

      Какая глупость. Какая суета вокруг. Мне весь день пришлось носиться по городу: делать и наводить справки, подписывать документы. Но я думала только о том, что ночью прилетает Сева. Звонила мама, чтобы убедиться, что я Севу встречу, что ему не придётся добираться из аэропорта на такси. И весь день я только и думала о своём сне и о том, как я обниму Севу и как мы будем говорить, как я расскажу ему всё, чего он не увидел и не пережил с нами, пока летал.

      Это папа рассказал ещё маленькому Севе историю про телевышки. Как будто там, если долго-долго подниматься, можно познакомиться с человеком, который смотрит на мир с высоты. Который всё видит и всех замечает в свой огромный бинокль. Сева потом часто мечтал о том, чтобы залезть на эту башню и расстраивался оттого, что его не пускали. А когда стал старше и всё узнал про радиоволны, то захотел стать лётчиком.

      Теперь я весь день ждала его, пилота пассажирского самолёта с бортовым номером 231 «Шереметьево – Бегишево». И сейчас жду, сижу и гляжу то на табло («231 – время прибытия 0:05), то в заоконную темноту, то на часы.

      «Не было июля, не было июля» – думаю я, потому что на часах ноль часов ноль минут и одна секунда 1 августа. На часах в телефоне всё-таки июль, а вот на часах аэропорта – август, видно, программист всё заранее продумал. Так странно – не было июля. Вон тот мужчина, который за столиком пьёт пиво в своём ожидании (которое совсем не похоже на моё нетерпеливое). У него озабоченное маленькое лицо, торопливые жесты и торопливые глотки. Вот я подслушала, как он говорит в телефон: