проекта? Да потому, что предназначение у них было совершенно разным. Специальная комиссия была организующим и координирующим действия ученых и производственников органом, но почти не имеющим властных полномочий, а Первое главное управление наделено было властью и приоритетами сверх всяких мер, но не обладало нужными научными знаниями и интуицией ученых, необходимых для претворения сложнейшего уранового проекта в жизнь.
Первое главное управление только номинально считалось работающим при СНК (с 15 марта 1946 г. – Совет министров СССР). Из ПГУ торчали уши НКВД, и дело было не только в главном кураторе уранового проекта Л. П. Берии. ПГУ было организацией чрезвычайного мобилизационного характера полувоенного типа. Командовали там главным образом генералы НКВД и инженерной службы. Отказываться работать, противоречить ПГУ было опасно для жизни. И этот фактор играл немаловажную роль в становлении самого ПГУ, уранового проекта и вообще атомной отрасли – все привлеченные к работе в урановом проекте работали без проволочек и задержек, столько, сколько нужно было Родине, и в любых условиях, ибо за ПГУ стоял НКВД (преобразован затем в МГБ в 1946 г.). Одна разница была для работающего в этой системе – где и как умирать: относительно свободным на работе в лабораториях и на заводах или по другую сторону проволоки в робе заключенного.
И вообще, ПГУ в стране не было! Его не существовало! Настолько секретна была эта организация. Знали о ней только те, кому было положено об этом знать, то есть только посвященные.
Во время Великой Отечественной войны умение хранить секреты в СССР развилось до чрезвычайности. Особенно промышленные и научные. Промышленное предприятие становилось центром зоны с особым режимом. В этой зоне вводился строжайший паспортный режим: не оставалось ни одного человека без прописки, чтобы переночевать в этой зоне, нужно было поставить в известность милицию, обо всех нарушениях паспортного режима и установленного порядка также нужно было незамедлительно доносить в органы, иначе жителям этой зоны грозила уголовная ответственность. Из таких зон отселялись все неблагонадежные с точки зрения советской власти: спецпереселенцы, бывшие кулаки, освобожденные иностранными войсками из лагерей бывшие военнопленные, осужденные по пресловутой 58-й статье.
Про режим на стройках и предприятиях ПГУ и говорить было нечего. Рабочим был определен маршрут до рабочего места, посещать другие цеха и помещения они не имели права, потеря пропуска строго каралась. Посещать все цеха и службы разрешалось только узкому кругу лиц из руководства. Рабочим и служащим атомных предприятий вплоть до 1954 г. после въезда на территорию специальных поселков ПГУ было запрещено покидать их территорию. Даже для поездки на похороны родственников.
ПГУ получило от ГКО карт-бланш на любую деятельность, связанную с изготовлением и испытаниями ядерного оружия. Оно могло начать любое строительство, заказывать любые материалы и в любом количестве, любое самое сложное