мой холод оправдан.
Хроника
И годы пронеслись мгновенно.
Что было вечным, стало тленно,
То, что казалось неизменным,
Имело сотни перемен.
История, как все другие,
Докажет нам, что мы – живые;
Но что подмостки вековые
Были лишь тенью прошлых сцен.
Доклад
Вот такой я смешной человек:
Мне хотелось бы страсти твоей.
Ведь как строгость моя ни ценна,
А любовь оказалась ценней.
Но ты знаешь всё это сама —
Не пристало тебя мне учить.
Если хочешь, могу для тебя
Лучше этого спич сочинить.
Ясным взглядом, как хитрый стратег,
Полоснёшь ты, острее ножа.
Но такой я смешной человек:
Боги, как твоя страсть мне нужна!
Война
Юленьке Гришуниной
Мы выступаем в последний бой
Под знамёнами собственных смертей.
В этой безумной борьбе с судьбой
Ничего не пугаясь, наступит день,
Когда мы с тобой отвоюем людей
У людей.
Кукла
Я – кукла. Я – бумажная кукла. Меня с непревзойдённым мастерством нарисовали на листке тонкого белого картона и аккуратно вырезали. Я бумажная кукла; просто чья-то прихоть. Моя жизнь – чьё-то развлечение. Я не живу – мной играют. Потому что я кукла. Однажды меня безжалостно скомкают, выбросят в мусорное ведро, и думать обо мне забудут. Ведь нельзя сожалеть о куске бумаги, пусть и поразительно красивом, ибо в течение игры он непременно изомнется. Я кукла. Я мусор. Я контур собственной смерти. Бумажная пустота.
Мари
Я избрала размах твоей жизни,
Как из дорогих выбирают шелков.
Мы будем счастливы, ныне и присно
И вовеки веков.
Юность
Юные – необъяснимые,
Но в этом донельзя занятные.
К миру совсем нетерпимые,
Кричат голосами невнятными
О чём-то, одним им понятном, и
Скрывают, что очень ранимые;
И пусть не всегда аккуратные,
Но в тонкостях этих красивые.
Пора
Увы, настало время и мне
В лучах рассветных искать спасение;
Рассветать зарей; расцветать на заре
Цветком декабря по холодной поре;
Заглядывать с радостью в лики весенние.
Костры язычества
Я красива не во всех зеркалах,
Но величие моё тебя влечёт.
Потому, что в этих синих домах,
Где языческих богинь на пересчёт,
А красавиц плоской жизни полно,
Я являюсь светом, сумраком, тьмой.
Может, веры наши разные, но
Всё в одних кострах горим мы с тобой.
Моему отцу
Ты мне подарки оставлял
у двери —
Боялся пересечь черту
порога.
Но свято