друг к другу краями с такой силой, что с трудом можно было различить линию их схождения. Вода начала быстро убывать. Обнажились металлические стены. У незаметного теперь выхода на наружной стене виднелся ряд кнопок с головками, сверкавшими разноцветными огнями. На противоположной стене было видно несколько вделанных в нее приборов с циферблатами, стрелками, градуированными стеклянными трубками.
Через десять – пятнадцать секунд на полу камеры не было и капли воды. Зоолог и Скворешня продолжали неподвижно стоять.
– Какое давление, Лорд? – нетерпеливо спросил Скворешня.
Зоолог подошел к приборам и посмотрел на одну из стрелок.
– Уже восемнадцать атмосфер, – ответил он. – Сейчас давление воздуха сделается нормальным, и можно будет раздеться.
Переминаясь с ноги на ногу, он смотрел не отрываясь на приборы, потом открыл патронташ на поясе и нажал одну из кнопок. Тотчас же присосы, державшие шлем на воротнике скафандра, втянули в себя воздух, и зоолог быстро снял шлем с головы.
Вслед за тем он вынул из патронташа медную иглу на длинном тонком шнуре и, нажав крохотную кнопку на рукоятке иглы, провел ее острым концом по ложбинке на средней линии скафандра – сверху вниз, затем по обеим ногам до ступни и, наконец, кругом талии. Скафандр раскрылся по всем этим линиям, и зоолог начал постепенно освобождаться от отдельных частей своей металлической одежды. Ту же операцию проделал Скворешня над Павликом.
В это время во внутренней стене раздвинулись двери, и в камеру вбежал молодой сухощавый и смуглый моряк в белой форменке и черных брюках. Смоляно-черные волосы на его голове были гладко расчесаны, с ровным белым пробором на боку, но на темени вызывающе торчала непокорная жесткая прядь.
– Что с Павликом? – крикнул он, бросаясь к Скворешне.
– Ничего, Марат Моисеевич, ничего! – весело отвечал Павлик, вырываясь из рук Скворешни и подбегая к молодому краснофлотцу.
– Ну-ну, ничего… – возразил зоолог. – Раздевай его скорей, Марат, и неси в госпитальный отсек, я сейчас же осмотрю его.
В камеру торопливо вошел молодой человек в белом кителе – коренастый, черноволосый, с темно-желтым монгольского типа лицом. Его узкие, косо поставленные глаза с тревогой осматривали раздевавшихся водолазов.
– Цой! Цой! – радостно встретил его Павлик, не давая ему вымолвить слова. – Я принес тебе интересного моллюска! Я здоров, и ничего особенного! Арсен Давидович говорит, что это новый моллюск. Только он больной какой-то. Арсен Давидович хочет, чтобы ты его исследовал.
– Батюшки! – рассмеялся Цой, показывая два ряда великолепных белых зубов. – Сразу с три короба наговорил! Значит, здоров! Ну, идем сначала в ремонт, герой!
Все пятеро вышли из камеры и очутились в мире сверкающего металла, необычных, молчаливо работающих машин и механизмов, тишины и безлюдья.
Мокой (мако, синяя акула) является самой распространенной