приехали. Остановились в двухстах метрах отсюда – ждали, пока эти бандиты сядут в свои машины и уедут. Только когда пыль на дороге улеглась, не спеша подкатили. Устроили допрос – дескать, почему не проведена сигнализация, почему не составлен договор с правоохранительными органами об охране помещения, за деньги, естественно, и всё в этом роде. Короче, облаяли нас – мол, сами во всём виноваты, и велели вам явиться завтра в десять часов к майору Гаярову.
Пытаясь изо всех сил сдержать обуревавшую его ярость, Саит молча смотрел на свою мастерскую, вернее, на то, что от неё осталось. Впервые в жизни ему хотелось плакать, в горле стоял тяжёлый, горький комок. Мастерская была его любимым детищем, каждый станок он знал в лицо, самолично отыскав и привезя его сюда. Теперь большую часть оборудования уже не удастся восстановить.
В руки бандитам попала также порядочная сумма денег. «Своими руками раздам сегодня зарплату, порадую людей», – мечтал Сайт, возвращаясь с досками из леспромхоза. И вот мечта разбилась о суровую действительность, как разлетается вдребезги горшок на майдане Сабантуя, когда по нему ударяют дубиной. Ясно, что парни в кожаных куртках – простые исполнители, за ними кто-то стоит…
Этот день, наполненный горечью и болью утраты, навсегда остался в памяти саднящим душу воспоминанием. Изуродованная варварами мастерская долго стояла перед глазами символом беспричинной жестокости, враждебности и злобной ненависти ко всему доброму и человечному.
Саит послал Замира в магазин. Водку и нехитрую закуску вроде хлеба, сыра и колбасы разложили на единственном оставшемся целым столе.
– Что ж, давайте справим поминки по нашей мастерской. Земля ей пухом, а у тех фашистов, которые здесь побывали, чтоб руки-ноги отсохли.
Когда стакан пошёл по второму кругу, Сайт, ни на кого не глядя, спросил:
– Есть ли смысл восстанавливать мастерскую? Кто как думает? Что будем делать дальше, как жить?
Воцарилась тишина, как на настоящих похоронах. Никто не осмеливался заговорить. Наконец, Гриша нарушил молчание:
– Саит Яруллович, давайте с этим училищем рассчитаемся. К чему платить лишние деньги за аренду? Эта шпана может сюда снова нагрянуть. То, что уцелело, переведём к Ахмадише-бабаю. У него в доме места хватит. Эти подонки не должны знать нашего нового адреса.
Саит принял к сведению разумный совет.
– Гайса-ага, ты как считаешь?
– Саитжан, дорогой, ты уж не обессудь, но я больше на работу не выйду. Не хочется мне на старости лет битым ходить, вместо старухиной лапши бандитскими тумаками угощаться.
– Ладно, Гайса-ага. Только с зарплатой придётся подождать, рассчитаюсь позже.
– Ты мне ничего не должен. Надо будет, позовёшь. Но в таких условиях работать не могу.
Саит сказал последнее слово, словно вбил последний гвоздь:
– На несколько недель расходимся. Встретимся в Северном. Желающие пусть приходят туда. Как будем жить дальше, пока не представляю.