Не от материальной ли и, более того, духовной нищеты, ведущей к ежедневным стычкам, взаимным оскорблениям и унижениям друг друга. Деля тесную квартиру с родителями и родственниками или живя в общежитии, молодые быстро устают друг от друга, не имея возможности – из-за житейских неудобств, неопытности или неправильного воспитания – дать друг другу полного наслаждения, по этой причине начинают искать плотские удовольствия на стороне.
Зульфия всем молодым девушкам хотела бы пожелать такого счастья, как у неё. Муж любит её без памяти, говорит, что по сравнению с ней все победительницы конкурсов красоты – просто кикиморы болотные. Конечно, её Саитжан малость преувеличивает, но всё равно приятно слышать. Вдвойне приятно, что исходят они из уст мужчины с богатым жизненным опытом, у которого было немало женщин, но Зульфия всё же самая любимая, самая желанная из них!..
Зульфия подумала, что после её краткого рассказа Саит должен был бы спросить: «Уж не тот ли усатый парень в общежитии хотел стать твоим мужем?» И она бы тогда ответила, что именно в тот момент, ощутив поддержку Сайта, решила выйти за него замуж. Точно читая мысли девушки, Саит неожиданно спросил:
– Зульфия, помнишь, когда мы заезжали к тебе в общежитие, ты не то назвала меня мужем, не то сказала, что собираешься за меня замуж? Ты не переменила своего решения?
– Ты, Саитжан, родился под счастливой звездой.
– Это почему? Обоснуйте, пожалуйста.
– В тот день, когда ты встретил меня на вокзале и нашёл для папы лекарства, я, хотя и была тебе очень благодарна, но совсем не собиралась ехать к тебе домой. Я была к этому не готова.
– В самом деле?
– Тут, как говорится, не было счастья, да несчастье помогло.
Человек, который чуть не стал моим мужем, своим хамским поведением сам толкнул меня в твои объятия.
Саит притворно обиделся:
– Значит, если бы не он, между нами ничего бы не произошло?
– Конечно, произошло бы, но не так скоро. А тогда, сравнивая тебя с этим ничтожеством, я сделала выбор в твою пользу. Окончательно и бесповоротно. Хочешь, раскрою страшную тайну: я тебя люблю, Саитжан! Только смотри, никому не разболтай.
Будучи человеком дела, Саит не понимал и не принимал беспричинного и беспробудного пьянства. Спиртное он принимал чаще всего в процессе деловых переговоров, для решения каких-то проблем.
Но ангелом он тоже не был. Когда служил в Монголии, то от безделья часто прикладывался к бутылке. И сейчас бывали дни – редко, но бывали, когда, как говорится, «душа просит».
С подчинёнными Саит пить не мог – все они были намного моложе, да и субординацию нарушать не хотелось. Поэтому в таких случаях, прихватив пару бутылок водки и какую-нибудь закуску, направлялся «поговорить за жизнь» к Ахмадише-бабаю, о судьбе которого можно было написать сразу десять романов.
Хотя старик и жаловался на печень, но визиты высокого гостя всегда льстили его самолюбию. Ахмадиша-бабай, отложив