виновата! Не надо было меня хватать!
Со стороны детской площадки в сторону пруда метнулась серебряная молния, и водоем стал исчезать прямо на глазах.
– Это ты не должна была лезть мне под руку! – бросила Адди и потянула меня туда, где на поверхности земли не было внезапно возникших беспорядочных волн.
– Все равно это собирались зачистить, – проговорила я.
По словам Членов Совета, разделение и зачистка миров представляли собой сложную процедуру, которая требовала специальных навыков, большого опыта и особых инструментов.
Я же совершенно случайно провела ее, не имея ни первого, ни второго, ни третьего.
У меня похолодело в животе, когда я увидела, как утки у пруда, неуклюже переваливаясь, пытаются догнать отступающую кромку воды, а потом вдруг превращаются в черно-белые силуэты и просто исчезают.
Вокруг стоял такой шум, словно где-то рядом набегали на берег морские волны.
Саймон бросил фрисби. Игги прыгнул, чтобы его поймать, и красная бандана вокруг его шеи внезапно обесцветилась. При виде этого в груди у меня что-то болезненно сжалось. Я надеялась, что все будет как-то… иначе. Быстрее – так, как гаснут звезды на рассвете.
– Я этого не хотела, – пробормотала я.
– Кого это интересует? Нам надо уходить отсюда, – сказала Адди и зашагала к порталу, но вскоре остановилась, заметив, что я не трогаюсь с места.
Машины на парковке одна за другой оплывали, словно горящие свечи, – в том числе и те, в которых находились люди.
– Это сделала я. Так что я должна это видеть.
– Дэл, они не живые. – В голосе Адди, хотя она явно испытывала сильнейший страх, я различила нотки сочувствия. – И никогда не были живыми. Они – просто эхо, отражение.
– Но они-то этого не знают.
– Нет. Но это знаем мы. Процесс разделения пошел слишком быстро. Обычно сначала он начинается в местах разломов и распространяется во все стороны одновременно. Но на сей раз все как-то… нетипично. Слишком беспорядочно.
Сестра была права. Цель наших тренировок состояла в том, чтобы разделения и зачистки проходили сравнительно гладко. Специалисты, фигурально выражаясь, отрезали поврежденную ветку, а затем зашивали пространственно-временной разрыв. После этого окружающие миры продолжали существовать и функционировать совершенно нормально. Процесс заживления происходил сам собой, и то место, где был разделенный мир, через какое-то время начинало давать новые побеги. Это напоминало работу садовника. Спилить больную ветку у основания и замазать срез специальным веществом. Дерево продолжает жить, но в том месте, где была больная ветка, остается сучок. Правда, он уже больше не ветвится.
Хаос, свидетелями которого стали мы с Адди, должен был происходить не сразу, а в течение многих дней. Однако деревья прямо на наших глазах превратились в легкую дымку, которая тут же уплотнилась и стала напоминать стену. Рев в моих ушах нарастал с исчезновением каждого видимого объекта. Я обернулась и нашла портал. Трава вокруг него серебрилась, словно покрытая