Чивер, трактирщик наш, хотел сменить название на «Чеширского Кота», – поведал Тэд. – Да только леди не позволила. Сказала, как был «сыр», так и будет. Только картинка от той задумки и осталась. Ее художник один, вроде как с Уэльса, намалевал, покуда здесь на пару дней останавливался.
– Мне нравится. – Тут Дэйзи заметила пожилого мужчину, дремавшего на лавочке у входа. У ног мужчины сидела такая же сонная собака. Только теперь до девушки дошло, что это первый человек, которого она встретила в Окклсуиче. – А где все? – поинтересовалась она.
– В Уитбери, мисс. День нынче рыночный. Уж женщины так точно почти все там, с первым же автобусом отчалили. А что до детишек, так те в школе – вон, аккурат за Святым Дунстаном, рядом с домом викария. – Тэд бросил взгляд на церковные часы. – Вот как раз урок закончится, да и автобус из Уитбери на подходе. Это мы со старушкой Горячкой ездим по старинке, – добавил он с сокрушенным вздохом. – Когда бы не ихняя светлость, давно бы уж в отставку вышли, да только они не желают, чтоб в Окклсуиче были какие машины окромя ихней. Портят пейзаж. Даже автобус дальше околицы не пускают.
– Похоже, леди Валерия привыкла, чтобы все было как ей нравится, – заметила Дэйзи.
– Ага, в точности так, – согласился Тэд Рупер.
За «Чеширским сыром» улица забирала вправо. Надпись с завитушками над дверью одного из домиков гласила: «СЕЛЬСКАЯ ЛАВКА И ОТДЕЛЕНИЕ ПОЧТЫ»; над следующей дверью виднелась вывеска «ПОЛИЦИЯ». Указатель за домом приглашал всех пройти по усыпанной гравием дорожке к залу для собраний, которого, однако, не было видно за деревьями. Похоже, этими заведениями общественный центр Окклсуича и ограничивался.
Еще ста ярдами дальше улица утыкалась в поперечный проезд, вдоль которого тянулась высокая стена из того же розоватого песчаника. Горячка не спеша потянула двуколку вверх вдоль стены, в которой виднелась белая железная калитка.
– А где главный въезд? – спросила Дэйзи.
– Направо и еще с четверть мили.
Дэйзи повернула голову в указанном направлении и ахнула от открывшегося ей зрелища.
– Ух ты, жуть какая!
Крайний дом явно принадлежал сельскому кузнецу, проживавшему на втором этаже, прямо над кузницей. Вместо палисадника с клумбами на мощеном дворике возвышались груды ржавого железного хлама. Погнутые подковы и лемехи, сломанные кроватные рамы, старомодные кухонные плиты и котлы, не говоря уже о бесчисленных автомобильных деталях – все это громоздилось бесформенными горами, доходящими аж до подоконников второго этажа.
– Стэн Мосс, кузнец наш, задумал открыть бензоколонку, – с ухмылкой пояснил Тэд Рупер. – А ихняя светлость, само собой, и слышать об этом не пожелали. Это, понимаете, портило бы, как его, пат… патриархальный пейзаж. Ну, Стэн и устроил ей в ответ. Нынче-то еще ничего, он часть оприходовал. И все задарма, заметьте.
– И что, леди Валерия это так и оставила?
– Ну, не без боя. Поди, уж третий год пошел, как они сражаются. Она даже нанимала