наборов, только большой. Раньше в магазинах игрушек Мила могла долго стоять рядом с такими мебельными наборами и фантазировать, что однажды она проберётся сюда ночью, прочтёт заклинание, уменьшится в размерах, превратится одну из таких принцесс и будет жить-поживать. Единственное, что её останавливало от этого шага, так это мысль о том, что какая-нибудь девочка с дурным характером купит её, как куклу, вместе с этим набором, снимет с неё красивое платье и бросит в ящик для игрушек, а в её чудесном доме станут жить какие-нибудь маленькие плюшевые медведи или пластиковые солдатики… Даже сейчас Милу передёрнуло от такой фантазии, и она не стала её развивать, а принялась дальше изучать своё новое жилище.
Рядом со шкафом был маленький туалетный столик того же стиля – с крохотными выдвижными ящичками и большим овальным зеркалом в деревянной раме. Мила уже представила, как рассуёт всякую мелочь по ящичкам и как просто будет найти там всё необходимое.
Слева от кровати стоял узкий книжный шкаф с угловыми полочками и письменный стол прямо у окна. Это было чрезвычайно удобно, особенно если учесть, что, работая за столом, иногда очень хочется отвлечься и подумать, а сделать это удобнее всего, глядя в окно. Эти предметы мебели были тоже резные и тоже бледно-голубого цвета.
Но самым интересным объектом в комнате была отнюдь не мебель, а стена напротив кровати, и Мила, охватив её вначале беглым взглядом, принялась рассматривать более тщательно.
На стене была изображена прекрасная картина, но не такая, что напоминает современные фотообои, а такая, которую можно найти разве что в книгах по истории, в тех главах, где говорится об эпохе рыцарства, о средних веках, предшествующих великой эпохе Возрождения, когда люди ещё не изображали на своих полотнах и гравюрах малоодетых пышнотелых дам, могучих и также малоодетых мужчин, которые голыми руками душат огромных гадов, не рисовали упитанных амуров со стрелами или натюрморты с дохлыми фазанами и гранатами… В те прекрасные и далёкие времена люди изображали пейзажи, на которых даже обычная сосна походила на сказочное дерево, людей тонких и красивых в изящных позах, грифонов и единорогов, которые пасутся в самом обычном лесу, словно какие-нибудь лоси или олени, города невиданной красоты, которые достаточно создать в своём воображении, а строить вовсе не обязательно…
Вот и на этой картине был изображён прекрасный лес или густая роща, из которой то тут, то там выглядывали причудливые дома с крышами, похожими на крышу дома Цезаря. У горизонта возвышались горы, от которых прямо к зрителю вела дорога, извиваясь, точно жёлтая змея. Мила с интересом следила за её виражами, пока взгляд не наткнулся на развилку. В этом месте дорога расходилась на две части: одна из них шла к нижнему краю картины, где начинался пол, а другое ответвление вело к левому краю, который предательски прерывался вертикальной полосой светлых обоев в мелкий цветочек.
– Кто же это додумался так нарисовать? – растеряно произнесла Мила. – Куда ведёт эта дорога? Зачем художник так некрасиво