находятся мои документы.
– Ведь какая здесь логика, – вслух рассуждаю я, лихорадочно роясь в куче различных бланков и договоров, – Какая здесь логика… Вы смотрите на мое лицо, потом – на фотографию в документе, а затем – читаете мои фамилию-имя-отчество. А они указаны рядом с фотографией. И там написано – Петренко Иван Михайлович. Это я, понимаете, я! И вовсе никакой я не Исраилов Джебраил Ахмедович! Вот!
Я протягиваю своему обвинителю первый попавшийся документ, облаченный в твердую красную обложку, с важным названием, отчеканенным золотыми буквами: «Удостоверение».
– Так, – произносит обвинитель и начинает читать вслух, – Петренко Иван Михайлович.
– Да, – подтверждаю я, – Это я.
– … с 4-го апреля 2005 года по 4-е октября 2005 года посещал курсы английского языка при лингвистическом центре «Оазис» … И где фотография?
– Нету, – упавшим голосом отвечаю я, – Здесь ее нету. Какая же может быть фотография в таком удостоверении?
– Так какого черта ты его нам суешь? Посолиднее есть что-нибудь?
– Есть, – отвечаю, – Наверное… Вот. Загранпаспорт подойдет?
– Валяй.
Я подаю загранпаспорт.
– Так, – декларирует обвинитель, – Петренко Иван Михайлович.
– Да, – подтверждаю я, – Это я.
– Место рождения: гор. Фрунзе. Заметьте: сравнительно недалеко от Чуйской долины. Так, дальше… Издеваешься, тварь?!!
Паспорт летит мне в лицо. Я успеваю его перехватить Что такое? Ага! Господи, как мне плохо! Фотографии нет! А впрочем…
– Извините, – говорю я, – Этой мой бывший загранпаспорт. Он просрочен. Но зачем они удалили мою фотографию? Я не знаю… Бюрократы, сволочи, чинуши проклятые…
Твердая рука ложится на мое плечо, но я упорно продолжаю рыться в документах и фотографиях. Я выкидываю их на пол пачками.
Вот обычный паспорт. Я краснею, бледнею, я шатаюсь, и меня тошнит. Фотографии нет!
Вот школьная виньетка. С фотографиями, конечно. Учительница первая моя. С фотографией. А вот и моя первая любовь: Катя Матвеева. Красивая девочка. С фотографией. А вот и я… Господи, Боже мой!
Виньетка падает на пол. Меня бьет озноб. Где-то я такое уже видел. Ну конечно, на заброшенных могилах. Имя, фамилия, отчество. А выше – пустота, огороженная овальной, потускневшей рамочкой.
– Но ведь это же я, – тупо повторяю я, сгорбившись и тыкая пальцем в серое пятно, подписанное моими ФИО, на виньетке, – Это же я…
– Конечно, вы, – успокаивает меня обвинитель и ласково подталкивает к выходу, – Ну, конечно же, вы, Джебраил Ахмедович… А вы как думали? Сколько веревочке ни виться… Ну, и слава Богу! Наркоторговля без вас зачахнет…
Как я был политиком
или жертвоприношение
…Это был небольшой городок, в котором жили люди разных национальностей. Жили они дружно, друг друга не притесняли и всегда старались находить общий язык и общие интересы. В этом городе жил и я. И пользовался там большим уважением среди