больше не курит.
Ася посмотрела на циферблат часов на мобильном. Она начинала злиться на и так опоздавшего артиста.
– Невыносимо, – выдохнул он и последовал выше.
На телефон пришло сообщение от шеф-редактора: «15 минут до эфира. Казанцев в пробке».
– Но есть одно место, – добавила она.
– Вы меня туда отведете?
Он тут же остановился, преградив проход на площадке.
– Не так громко, Андрей Вячеславович, это же секрет.
Они на лифте поднялись на 9-й этаж, прошли вдоль пустого коридора, поднялись на два этажа вверх и, к удивлению Андрея, оказались на 13-м.
– Вопрос! Мы вышли на 9-м, а поднялись на 13-й, все верно?
– А вы верите в то, что показывают по телевизору?
– Иногда…
– Ну, значит, все верно.
Они шли по бесконечно длинному коридору, как все коридоры в телецентре. Ася открыла ключом дверь одного из кабинетов и запустила туда Андрея. Он прошел в темноту.
– Ваш кабинет?
– Это мой дом. Тут моя жизнь.
Девушка, не включая свет, дотронулась до компьютерной мышки, и экран загорелся. В кабинете стало светлее, и можно было разглядеть четыре рабочих места. Ася открыла окно настежь.
– Да тут вся Москва.
Перед Андреем открылась панорама вечернего города, омываемого ливнем, а внизу – покрывало из автомобильных пробок красно-белого цвета.
– Не вся. Здесь только в сторону центра.
Андрей подкурил сигарету и глубоко вдохнул.
– Мы опаздываем? – спросил он, наслаждаясь видом.
– Мы опоздали, – ответила Ася, хватаясь за крючки ответственного человека. – За это вы мне должны! – улыбнулась она, стоя за спиной черного образа.
– Я вам должен?! – обернулся он, но остался тем же черным образом.
– Услуга за услугу!
Экран погас, и стало совсем темно.
– Я вам дала возможность выдохнуть, а вы сделайте, пожалуйста, чтобы я смогла дышать… в аппаратной. Не молчите в студии, когда ведущие задают странные вопросы.
– Хм, – он затушил сигарету. – Ну вот и договорились.
Они вышли из кабинета и тем же путем отправились в студию.
– Скажите, Андрей Вячеславович, за что вас любят поклонницы? – пыталась она разговорить актера до эфира.
– А вы меня любите? – улыбнулся он коронной в 32 белоснежных.
– А-а-а… – задумалась Ася («только бы не сказать что-то лишнее», – прошептал диктор в ее голове). – Я вас работаю.
Она на мгновенье замерла.
– А теперь нам пора в студию!
– Одинцова! – недовольный крик продюсера ударил через гарнитуру рации в ухо, так что пришлось вытащить наушник. – Где Ковальчук?
– Веду в студию! – ответила она в рацию. – Три минуты.
– В гриме? – продолжал рычать Казанцев.
– Почти.
Она ускорила шаг.
– Что почти? – раздалось эхом в ухе.
– Почти в гримерке для грима, – ответила Ася и затолкала