target="_blank" rel="nofollow" href="#i_008.jpg"/>
Н. Рушева.
Пушкин и дама, 1960-е
Особенность культурологии творчества в том, что она требует не запоминания и закрепления, а понимания и размышления, не исключая сомнений. Познание культуры творчества – вопрос не обучения, а развития и просвещения, или самопросвещения: кому как удобнее.
А. Нечита («малышка Пикассо») со своим произведением, 1990-е
Учеба – это накопление конкретных знаний, умений и навыков. Или, как убежден архитектор И. Богомолов, сложение необходимых стереотипов профессионального действия 17.
Творчество, по его же мнению – преодоление этих же стереотипов. Понятно, что говорить о профессиональном творчестве проблематично, если преодолевать нечего.
Учеба – это обязанность, подлежащая официальному учету, спросу и контролю, что известно каждому со школьной скамьи. Просвещение же и развитие (самопросвещение, саморазвитие) могут быть только естественной потребностью личного накопления культуры, которое конкретных очертаний не имеет и официальному контролю не подлежит (не поддается). Понимание значимости этого накопления приходит с пониманием того, что не одним усердием тренировок живо достоинство художника. Якову Борисовичу Княжнину это было известно еще в XVIII столетии: «Без просвещения напрасно все старанье: скульптура – кукольство, а живопись маранье»18. Даром, что сказано старинным слогом, звучит очень даже современно. И актуально.
6. «В праздности не бывает шедевров»
В суждениях о развитии творческих способностей речь нередко идет не столько об условиях собственно развития, сколько об условиях, способствующих развитию. Если ради ясности допустить вольную аналогию, то данное положение можно представить как ситуацию, в которой предусматривается тщательная подготовка футбольного поля, но без внимания к подготовке участников игры, включая их умение играть. Иногда такое содержание суждений выстраивается как бы помимо воли автора, иногда требование благоприятных условий является доказательной целью. Например, американский ученый К. Роджерс, так сформулировал условия, необходимые для творчества: «психологическая свобода («свобода быть самим собой»); психологическая безопасность (признание неограниченной ценности личности, создание климата, свободного от оценивания, так как «оценка всегда страх»); главной задачей американская школа считает «ограждение таланта», защиту его от «тирании тех, кто его не понимает»…1
Оставляя в стороне вопросы оригинальности и новизны педоцентристских позиций Роджерса и его понимание творчества, попробуем взглянуть на предлагаемые условия с позиций «здравого смысла», который услужливо подсказывает некоторые наивные вопросы. А именно: вправе ли мы придерживаться условия психологической свободы («свобода быть самим собой»), наблюдая крайне примитивное состояние творческих интенций (стремлений) ученика? Следует ли из учебы исключать «оценивание» как «страх», если этот «страх» – неизбежное и постоянное