до ученика академии Клерфонтен. Это зачастую раздражало окружающих. Однажды полицейский остановил Тони на мотоцикле за превышение скорости, а последний лишь воскликнул: «Как, вы не знаете, кто я?! Да я же отец Тьерри Анри!» Тьерри тогда исполнилось тринадцать лет.
Историй таких – миллион. Один из первых тренеров Тьерри мне рассказывал: «Однажды на стадионе «Парк де Пренс», тогда Тьерри был еще очень молодой, Тони обратился к кому-то со словами: «Видите этого парня, сидящего рядом со мной? Запомните его имя. Придет день, он станет профессионалом и сыграет за Францию». Надо иметь железные нервы, чтобы сказать такое в толпе на стадионе!» Но вера Тони в то, что судьба сына свяжет его с международным футболом, была абсолютной. Это подтверждали все, с кем я разговаривал, вне зависимости от того, поддерживали они такую одержимость или нет. Если исключить наличие у Тони дара провидца, хотя некоторые, быть может, захотят так думать, то все свидетельствует о горячей решимости Тони «лепить» судьбу сына согласно его собственным планам. И все вертелось вокруг футбола – играть в футбол, смотреть футбол. Одно из детских воспоминаний Тьерри, когда ему не исполнилось и пяти лет, связано с радостью отца, когда Мариус Трезор забил второй гол в захватывающем дух полуфинальном матче чемпионата мира – тогда, 8 июля 1982 года, в Севилье встречались сборные Франции и Западной Германии. Трезор, Тони боготворил его и называл «монумент», родился на Гваделупе. Неудивительно, что именно к команде «Бордо», в которой играл Трезор, у Тьерри возникнет искренняя симпатия, даже несмотря на то что позже, когда Тони и Мариз разойдутся, отец и сын станут ходить на домашнюю арену «Пари Сен-Жермен», стадион «Парк де Пренс» или на стадион «Коломб». Последний, неофициальный национальный футбольный стадион становится тогда домашней ареной вновь образованного клуба «Расинг Пари-Матра». Тем самым предпринималась попытка перекроить расстановку сил во французском футболе за счет приглашенных звезд, таких как немецкий полузащитник Пьер Литтбарски или уругвайский «волшебник» Энцо Франческоли. Уругваец, кстати, герой детства Зинедина Зидана. На вершине собственного олимпа у Тьерри был и свой игрок: Марко ван Бастен, величайший нападающий «Милана». Десятилетний Тьерри пытался подражать стилю своего кумира – и не без успеха, – а во французской сборной стал играть под его номером, двенадцать. По воспоминаниям Тони, «то, как он бил по мячу, сам метод, он взял у ван Бастена. Сегодня он бьет точно так же, как когда был мальчиком». К слову о номерах на футболках, отвлечемся буквально на несколько строк: в «Арсенале» Тьерри играл под номером четырнадцать; это отнюдь не в честь другого нидерландского игрока (Йохана Кройфа, конечно). Все намного прозаичнее. «Я пришел в раздевалку, и они мне дали эту футболку. Отыграл я хорошо, поэтому номер решили оставить».
Превратить Тити (такое прозвище отец дал еще Тьерри-младенцу) в Тьерри Анри стало для Тони настоящей миссией. Он сам поставил себе такую цель, и даже его развод