и добавила: – В те годы, по–моему, в 1986 году, президент США Рональд Рейган сказал: «Если бы Земле угрожало вторжение инопланетян, то СССР и США быстро нашли бы общий язык». И они действительно быстро его нашли. По сути, фраза, которой мы, историки, не придавали должного значения, знаменовала конец так называемой «холодной войны», длившейся много десятилетий и вдруг окончившейся в одночасье.
– Насколько я понимаю, – продолжил Рам, – книга Айтматова здорово помогла Второй Великой Революции. «Буранный полустанок» помог многим осознать, что цивилизация превращается в социального манкурта, и эта участь намного страшнее даже физической смерти.
– Да, историческая роль романа оказалась большой. Но то, что «сон разума рождает чудовищ», известно давно, и намного опаснее, если эти чудовища социальные.
Они замолчали. Вдали кричала какая–то птица, медленно падал на землю пушистый снег…
– Что ты думаешь делать сейчас, Эдна? Когда ты подготовишь доклад Высшему Совету Академии?
– Мне нужно несколько дней. Я хочу вернуться в Москву и ещё раз внимательно просмотреть все документы.
– И всё же, Эдна, что ты можешь предложить Академии уже сейчас?
– Я думаю, ты и сам всё понимаешь, Рам. Не обойтись без второй экспедиции на Ириду. И, похоже, это будет первая археологическая звёздная экспедиция в истории Земли. И наверно, первая настолько…
Она задумалась, подыскивая слово.
– … настолько опасная, нет, просто страшная.
– Другого выхода я тоже не вижу… Можешь быть уверена в моей поддержке на Совете. На звездолёте придётся ещё создать и службу безопасности, по сути – контрразведку. Ты поручишь руководство ею Сандре?
Эдна согласно кивнула.
– Кстати, как скоро нужно собрать экстренное заседание?
– Я успею подготовить всё за четыре дня.
– Пусть будет так, но для возвращения в Москву воспользуйся экстренным стрелоидом, он всё ещё ждёт тебя на крыше.
Эдна улыбнулась одними губами.
– Ну, до скорого, хайре, Рам…
– Хайре–харе, рама–рам… – усмехнулся йог, провожая подругу взглядом.
Смеркалось. Усилился ветер, снег врывался под колоннаду, но долго ещё можно было видеть на террасе одинокую фигуру Рама, едва прикрытого тонкой тканью. Казалось, не только холод и ветер, но и любые силы в Мироздании не властны над ним. Но если бы кому–либо удалось заглянуть ему в душу… Сейчас Раму было просто страшно. Не за себя, нет. Тренированная психика человека Ноосферной эры не подвержена мелкому индивидуальному чувству. В сознание руководителя Академии Горя и Радости вползала холодной змеёй необъяснимая тревога за всё живое на Земле.
Глава II
Заседание Высшего Совета Академии Горя и Радости
В снегах певучих жестокой столицы,
Всегда один блуждал я без цели,
С душой перелётной пойманной птицы,
Когда другие на юг улетели.
И был мир жесток,