Нет больше сильного твердого отца, любителя природы, которому покорялись скалы! Нет больше справедливой решительной мамы, общественного деятеля и такого же безумного любителя природы! Никто больше из них не расскажет о своих победах и умолчит о трудностях походной жизни. Они в миг все осиротели. В один день бабушка потеряла троих взрослых детей вместе с их женами и мужьями. Лишь Антон, детдомовский парень, остался жить. Он был действительно хороший. Мягкий, но целеустремленный, ее, Даренку, на руках носил, и в Раисе Григорьевне проснулся материнский инстинкт. Рано утром она бросилась к нему вместе с Андреем в больницу. Старшая внучка Алла осталась дома с малюсенькой Машенькой, с сестрой Аленкой и двоюродным братом Игорем.
Перебинтованный с головы до ног, Антон лежал без сознания. Он приходил в себя только два раза. На вторые сутки после аварии, как раз перед похоронами, их не было с ним, врачи сообщили, что он просил не отдавать Машеньку в детдом. И на четвертые сутки почерневшая от горя Раиса Григорьевна сидела около его кровати. Ее всюду сопровождал Андрей, и хотя они уже знали, что шансов у Дашиного мужа выжить никаких нет, семья надеялась. Придя в себя, он горько, не стесняясь своих слез, заплакал.
– Где моя Дашенька? Как же мне плохо! Я даже не смог попрощаться с ней! Раиса Григорьевна, прошу вас, не отдавайте Машу в детдом! – он цеплялся слабыми руками за нее и просил, просил только об одном. – Я сам из детдома, и для своих детей хотел другой жизни. – Антон чуть повернул голову в сторону Андрея: – Андрей, пообещай мне, что не дашь Машу в обиду! Я умру, я знаю, но пообещайте, что Машу оставите при себе!
– Ты должен жить, обязан, слышишь! – заругалась на него Раиса Григорьевна. – Это приказ, понимаешь!
Она скандалила с ним и прятала свои бессильные слезы, наклоняя к полу лицо.
– Обещайте, что Машу не отдадите в детдом! Андрей, пообещай, что поможешь ей!
И Андрей, поддавшись несчастным глазам, дал твердое искреннее обещание.
– Куда я ее отдам? Никому не отдам своих внуков, – сдалась Раиса Григорьевна, – но ты должен жить, – перед уходом наказала она.
Антон умер тихой ночью, в часы, когда даже тяжелобольные и мучимые бессонницей забываются в спасительном сне. Его похоронили чуть дальше от пяти одинаковых ровных могил…
На следующий день ранним утром бабушка поднялась и встала к плите готовить завтрак. Она не устраивала истерик, не валялась в исступлении в постели, ругая свою жизнь. Молчком принялась за домашние хлопоты по воспитанию внуков. Лишь хлеб, который она резала к столу, был насквозь мокрым и соленым от слез, что его невозможно было есть. Что она чувствовала, помня, как силком усадила свою дочь в машину? Андрей этого не знал, потому что бабушка никогда об этом не говорила.
Выждав сорок дней, Раиса Григорьевна собрала сыновей от Вячеслава и пошла к сватье Антонине Захаровне. Вторая бабушка Андрея и Игоря по матери жила в том же городе, но, как говорят, отношения не сложились. За что-то она сразу невзлюбила своего зятя, или был бы только