как причины своей закрытости, так и моменты, способствующие открытости. Это значит развить такую глубокую искренность, которая временами способна и ранить. Это глубокая преданность – преданность не только любым отношениям, но прежде всего самому себе. Это готовность раствориться в любви, полностью отдать свой ум на волю сердца.
Превосходной иллюстрацией такого «растворения» ума в сердце, выхода за пределы воображаемых разделений, является классическое священное писание индуизма «Рамаяна», прекрасно переведённое Уильямом Баком, где говорится о царе демонов Раване, который похитил невесту Рамы (воплощение духа) Ситу. Тёмный царь захватил его Возлюбленную. Эта история в подробностях излагает героические подвиги Рамы и его бескомпромиссный порыв к свету – к тому, чтобы вернуть Ситу, невесту своего сердца, отвергнув всякий страх. После продолжительных битв и многочисленных потерь праведный Рама наконец сошёлся с бесчестным Раваной в смертельной схватке. После изнурительного сражения тьма отступает перед светом. Равана повержен.
На следующий день слуга поверженного демона принёс Раме так называемое «каменное письмо». Распечатав письмо, которое Равана написал вечером перед своей смертью, Рама прочёл его. В письме Равана восхищался необычайной преданностью Рамы праведным мирам света и исцеления. А затем признался, что, хотя он наслаждался пребыванием в тёмных мирах, научившись усмирять даже самые чудовищные порождения ума, ему всё-таки не довелось постичь величия сердца. Чувствуя, что ему больше нечего делать в мирах контроля и власти, которые по своей природе не способны приносить удовлетворение, Равана признался, что его задача выполнена, и теперь всё, что остаётся, – «пасть от руки Бога». Он рассказал Раме, что изначально он похитил его возлюбленную и участвовал в последующих жестоких битвах лишь затем, чтобы Возлюбленный, безграничный свет, мог повергнуть его, освободить его от злых желаний. Равана олицетворяет препятствия на пути к открытости. Это часть нашей души, которая взывает к исцелению и жаждет раствориться в объятиях священного.
Здесь следовало бы добавить, что, хотя представление о «смерти от руки Бога» – этот излюбленный образ, встречающийся в самой разной духовной литературе, затрагивает поэтические струны нашего сердца и ума, оно может ввести в заблуждение. В данном случае мы используем этот образ отнюдь не за тем, чтобы примкнуть к когорте тайных поборников страдания, призывающего нас «убить эго», что часто заводит человека в своеобразный духовный тупик; но чтобы напомнить: Возлюбленный способен исцелять нас от отсутствия любви. Быть может, однажды мы перестанем уничтожать отдельные части себя и поймём, что это такое – быть по-настоящему целостным существом. Тогда мы сможем без ненависти и с милосердием принять проявления, которые беспокоят нас и постоянно мешают нам жить. Тогда мы увидим, что уничтожение личного Я – не единственный путь; мы можем исцеляться, интегрировать эту болезненную гордость