годы, правда, Вы ничего подобного не говорили. Однако некоторые авторы отмечают, что Вы употребляете белорусские слова лишь в негативном контексте. Например: «бязглуздай дэмакратыі больш ня будзе». Один автор книги о Вас даже пишет, что вы можете разговаривать по-белорусски, что мне кажется маловероятным. Поясните, пожалуйста, Вашу позицию в отношении языка.
Президент: Ну-у, я на бессмысленные заявления и реагировать не хочу. Вообще, я не говорил, что на белорусском языке невозможно что-то там сказать. Никогда этого не говорил. Для меня что читать книгу на белорусском языке, что на русском – это одно и то же. (Эти фразы президент произнес по-белорусски. — Авт. интервью.) Но правда заключается в том, что некоторые термины невозможны на белорусском языке. Такое скажешь, что это будет надуманное что-то. Это первое. Второе: я никогда не унижал белорусский язык. При Лукашенко при поступлениях в вузы теперь пишут больше на белорусском языке сочинений, чем на русском. Понимаете? Вот он плохой. Я против того, чтобы эту тему вообще обсуждать. Язык – это святое. И у нас имеется все для того, чтобы спокойно (если нужно – 20 лет) поставить белорусский язык наравне с русским. Все остальные вопросы – к Машерову.
Историк: Разумеется…
Президент: Это не я, понимаете? Не я. Я получил такую страну, где на русском языке, а иногда на какой-то «трасянке» больше разговаривали, чем на белорусском языке. А я белорусский язык учил в школе. В институте».
Однако неудержимый размах свойствен им обоим.
Один создал в столице едва ли не самую большую площадь в Европе (Октябрьскую), самое большое здание аэропорта в СССР (Минск-2), самый большой Курган Славы (повыше, чем при Ватерлоо). Другой с не меньшей увлеченностью возводит несметное количество ледовых дворцов.
Машеров заполонил страну памятниками героям и участникам ВОВ, книгами и фильмами о событиях тех лет. Киностудию «Беларусьфильм» иначе как «Партизанфильм» в народе не называли. О мемориальном комплексе «Хатынь», Брестской крепости, Кургане Славы под Минском и площади Победы в самой столице знал весь Советский Союз. До сих пор иностранные туристы, посещая Беларусь, спрашивают именно о них. Но и здесь первый президент отстал ненамного. При нем разрушили старое и возвели новое здание музея Великой Отечественной войны, восстановили линию Сталина.
По приказу или с молчаливого согласия первого секретаря ЦК КПБ снесли старые кварталы в Минске – на Немиге и в Раковском предместье, а взамен построили безобразное здание Торгового дома на Немиге. Позже возвели не менее примитивный по архитектуре дом по улице Сторожевской вполне в духе Петра Машерова. Подобные строения а-ля «китайская стена» появились и в других городах (например, в Гомеле по ул. Кожара). Первый же президент благословил строительство рядышком с ним не менее безобразного «дома Чижа». Последний буквально подавляет своей неуклюжей массивностью