деревянными ящиками, сколоченными из грубых неотесанных досок. Металлическая стружка хрустела под ногами и прорезала подошву австрийских туфелек цвета свежего антрацита.
Внезапно ее взору открылось большое светлое здание инженерного корпуса и на Аленку снова повеяло весной… Выстроенное согласно современным представлениям об организации производства, и задуманное, как проект передовой мысли, оно должно было символизировать «новые идеи» в современной архитектуре. То ли, на проекте сэкономили, то ли эксперимент был неудачным, то ли строили двоечники – он постоянно преподносил сюрпризы. Воздвигнутый из стекла и бетона летом он накалялся, как сталелитейный цех. Его огромные окна, призванные сеять свет в просторных помещениях, никогда не открывались из-за прогнивших рам и не чистились, заросли паутиной и угрожали вывалиться, отчего корпус стал душным и темным, как русская парная. Зимой же напротив: все те же сплошные окна, с такими же огромными прорехами становились мишенью «семи ветров», и «содержимое» этого корпуса постоянно ощущало на себе их частое дуновение. Фронтальные стены тоже вели себя своевольно, поэтому все лестничные пролеты были помечены «флажками» и сцепками. Было бы не честно не упомянуть о сезоне дождей, который уподоблял последний этаж корпуса общественной душевой. В народе это здание прозвали «аквариумом».
Хочется пожелать нашему градостроительству прекрасных проектов, красивых домов и дворцов, которые умопомрачительно вписываются в архитектурный ансамбль города и оставят свой след в истории, как памятники, но никогда не забывайте, что в этих проектах будут жить люди.
Войдя в фойе, наша путешественница поднялась на третий этаж по широкой лестнице с просторными пролетами и робко остановилась у двери песчаного цвета, над которой была надпись из трех букв… ОГК. «Уж послали, так послали. Отдел главного конструктора. Господи! Что я буду здесь делать! Я ведь метролог! И все мои знания в этой области – это полугодовой „факультативный“ курс», – Она открыла дверь, робко переступая порог и шаткой походкой пошла по пустому коридору к большой двери, с электронными часами, интуитивно надеясь, что именно здесь находится приемная ее нового начальника. Вдоль стены было большое количество дверей, а сама стена была стеклянной, выкрашенной краской именуемой «слоновая кость». Надо сказать, что все помещения данного корпуса были выкрашены этой краской: то ли другой больше не было, то ли много закупили? Краски хватило только на две трети стены, поэтому сверху она была почти прозрачной, и отдельный лучики света проходили с улицы и в этот коридор, создавая режим экономии электроэнергии.
Войдя в приемную, Аленка увидела маленькую женщину с темными мелкими кудрями, стоявшую за столом. Она перекладывала толстые пачки папок с места на место. Тимофеевна быстро остановилась, привлеченная стуком незнакомых каблучков и резко, поверх очков, бросила взгляд на робкую девушку.
– Ты,