свои кеды.
– Парень бросил? – Продолжал он свой допрос.
– Говорю же, нога болит, – настаивала я на своем.
– Ты плакала до того, как въехала в меня.– Он намеренно пропустил последнюю мою фразу.– Так как мог этот мерзавец поступить с такой хрупкой и ранимой девушкой?
– Я слишком страшненькая для парней, – вырвалась у меня. Я тут же прикусила язык. Или он хороший психолог, или я хотела, чтобы он знал, что у меня нет парня. Наверное, хороший психолог.
– М-да, со своей самооценкой вы не дружите, – тут же сделал вывод он.– Ты очень симпатичная девушка.
– Это ты меня еще днём не видел, – было приятно это услышать от него. Уже с улыбкой, я подняла взгляд на него. Он мягко смотрел на меня.– В сумерках все кажется иначе.
– Более чем уверен, что при дневном свете ты еще симпатичней.– Улыбнулся он, как только мы встретились взглядами.– Так что, пойдем топиться? – Кивнул он на озеро.
– Зачем? – Удивилась я.
– Так у нас же все плохо, – напомнил он про мои слезы.
– У нас? – Приподняла я брови.– С каких это пор мы стали единым целым?
– Мы объединились, когда ты недавно в меня въехала.– Улыбнулся он.
– У меня нет слов, – сдалась я.
– Так что у тебя случилось? – Напомнил он заданный ранее вопрос.
– Уже все хорошо, – призналась я, поймав себя на этом. Вся горечь с его появлением исчезла и уже казалась не такой значимой и не терзала душу.
– Ну, если, что я всегда готов тебя развеселить, – непринужденно заявил он.
– Ты говорил, что мы никогда не встретимся.– Напомнила я.
– Ах, да, забыл, – покачал он головой. Между нами воцарилась тишина, неудобная тишина. А продолжить диалог ума не хватало.– Тебе не идут слезы, – вдруг произнес он, рассматривая окрестности озера.– Не плачь больше.
– Это бывает очень сложно, – я тоже уставилась на водную гладь.– Бывает невозможно. И если ты не заметил, то я девушка, а девушкам свойственно плакать.
– Ну, ты ведь особенная девушка, – мягко произнес он.
– Эй, – повернулась я к нему, – ты подкатываешь ко мне?
– И даже не думал, просто ты первая, которая в меня въехала, – пояснил он. Снова воцарилось молчание, которое некоторое время спустя он сам и нарушил.– А если бы я к тебе подкатывал, то сейчас мы бы уже целовались.
– Наивный! – Я в недоумении вылупилась на него.
– Неа, – рассмеялся он.– Это ты наивная. Я ведь обаяшка, согласись.
– Да откуда ты взялся на мою голову, такой обаяшка! – С наигранным возмущением воскликнула я.
– С луны, наверное, кто ж его разберет, – улыбаясь, пояснил он. Рассмеявшись, я покачала головой. Как бы хотелось, чтобы этот вечер никогда не заканчивался. Начинался он прескверно, а сейчас я как дурочка улыбаюсь.
– А вообще, я надеюсь, что у тебя умер котенок, и поэтому ты плакала, – он вмиг стал серьезным.
– Ну,