На зеленом фоне посверкивали извилистые дорожки – работа слизней. Отгородив глаза ладонями, Уилл приник к стеклу.
Шторы были задернуты наполовину, пришлось переместиться к середине окна. Несколько секунд потребовалось на адаптацию к сумраку; затем Уилл стал различать предметы обстановки. Стул перед доисторическим телевизором, диван у стены напротив окна, на нем – скомканное, сбитое яркое покрывало.
Он уже опустил руки, собирался отвернуться и уйти, когда краем глаза уловил некое движение в комнате. Сердце екнуло. Уилл инстинктивно отшатнулся, в то время как взгляд его скользнул к черному провалу внутренней двери. Но человеческого силуэта, который, как Уиллу показалось, он видел секунду назад, уже не было.
К машине Уилл вернулся весь в мурашках от суеверного страха.
Джесс села на ступеньки. Ноги стали ватными, торс и руки оцепенели.
Снова он – смазливый, хорошо одетый парень с виноватой улыбкой, тот самый, что уже пытался разузнать про обитательницу дома номер четыре. Похоже, он не заметил Джесс – наверное, ей сыграл на руку какой-нибудь световой эффект. Но ведь парень может вернуться, и очень скоро.
Если он вообще ушел. Вдруг он сейчас изучает тропу, проложенную Джесс в бурьяне? Вдруг уже идет и в любую минуту может появиться у заднего крыльца? Джесс вскочила, взбежала по лестнице на второй этаж. Нагнувшись, проскользнула к окну спальни, стала смотреть вниз.
Вздохнула с облегчением. Машина парня – крутая, вроде спортивная и в то же время винтажная – была припаркована возле гаражей, на противоположной стороне улицы. Сам красавчик, вывернув шею на дом номер четыре, открывал дверцу. От порыва ветра темные волосы упали ему на лоб, он откинул их ладонью. Высоковат он для этой машины, наверное, ноги устают, подумала Джесс. Парень сложился на водительском сиденье, завел мотор. Джесс прислонилась к стене, закрыла глаза, дождалась, пока уймется сердце. Чувство облегчения сменилось разочарованием. Джесс почти жалела, что парень не заметил ее.
Впрочем, что удивляться? Джесс спустилась на первый этаж, надела пальто-тренч. Слишком долго она сидит взаперти, нужно что-нибудь сделать – работу поискать, например. Ей принц не светит, нужно самой выкручиваться. Вдобавок на столе у окна лежит письмо. Джесс взяла его и спрятала в карман.
Воздух был холодный и сырой, зато свежий. Улицы полнились людьми, шумели машины. На лесах, загородивших фасад магазина, перекрикивались строители. Мужчина в хорошем костюме, с огромным картонным стаканом кофе, увлеченный телефонным разговором, чуть не налетел на Джесс – она вовремя отскочила.
Вчера, когда она вышла в город, ей казалось, что все только на нее и смотрят, даром что были сумерки и конец рабочего дня. Люди в такое время думают лишь о том, как бы поскорее добраться домой и что купить на ужин. И вообще, здесь – Лондон, а в Лондоне не принято устанавливать визуальный контакт. И все-таки Джесс не могла отделаться от ощущения, что встречные пялятся на ее старомодное пальто и туфли не по размеру.
Сейчас,