Дорин, или этой, третьей, как там ее? Правда, до закорок Рона Стелла пока не дозрела. По крайней мере ей не хотелось, чтобы ее раскачивали так же, как Айрин (или Дорин). Стелле даже смотреть на это было неловко. Компания брела наугад, магия вечера постепенно не то чтобы таяла, а как-то подкисала.
– Ой, глядите! Церковь!
Это крикнул Фрэнк, до сих пор бывший предводителем компании. Стелла заметила, как он исчез среди руин.
– Осторожно! Вдруг там бомба! – взвизгнула одна из девушек, но янки успели последовать за Фрэнком в зияющий дверной проем. Они уже спотыкались на щебне, лавировали между обломками.
– Была церковь. Немного же от нее осталось.
– Какой-то паршивец фриц постарался. Все повыворотил к чертовой матери.
– Наверное, еще в сороковом или в сорок первом, когда фрицы блицкригом тешились.
Рон тоже, повинуясь стадному инстинкту, полез в развалины. Стелла огляделась, на что бы присесть, и выбрала разрушенную каменную кладку, к которой вели плоские ступени. Здесь, на возвышении, было почти уютно. Город остался за толстыми стенами. Стелла откинула голову, глубоко вдохнула, надеясь избавиться от тошноты, которая постепенно усиливалась с тех самых пор, как компания покинула танцзал. Щербатые стены стремились вверх, луна плыла на спине, недосягаемая для прожекторов, что прощупывали тьму.
– Мне здесь не нравится, – капризно произнесла одна из девушек – кто именно, Стелла не смогла определить. – Жутко и темно.
– Ну и что же, что темно, – отвечал хриплый мужской голос. – В темноте как раз сподручнее…
Послышался писк, затем смешок, затем – приглушенный стон. В лунном свете Стелла могла различить только два силуэта на фоне стены. Она поспешно отвела глаза, но наткнулась взглядом на другую парочку: девушка сидит на подоконнике, ноги сомкнуты за спиной у парня, белеют на его кителе цвета хаки. Судя по белокурым волосам, это Нэнси. Стелла поднялась, внизу живота, в тайном уголке, возникло уже знакомое, особое ощущение. Она дернулась и вскрикнула, когда ее талию обхватила крепкая рука.
– Что, зябко?
От Рона пахло пивом и табачным дымом, даже жвачка не спасала. Он жарко дышал Стелле в шею.
– Чуть-чуть.
– Сейчас будет тепло.
Он привлек Стеллу к себе, стал гладить по спине. Его руки излучали тепло, и Стелла радовалась ему. Блаженный жар как бы стекал вниз, чтобы задержаться в области поясницы. Опустив веки, Стелла вся отдалась этим ощущениям. Как она устала! Перед закрытыми глазами все завертелось, словно карусель. Стелла однажды каталась на карусели – на ярмарке в Саутэнде. Мисс Бёрч устроила приютским девочкам праздник, купила каждой по мотку сахарной ваты и оплатила по два карусельных круга. Нэнси тогда потащила Стеллу на качели, а потом они оседлали разрисованных лошадок, скачущих вокруг яркого спирального столба. Стелла вцепилась в свою лошадку до боли в пальцах. Земля плыла далеко внизу, лица стали одним мутным пятном. Играл орган, и музыка пульсировала в висках. Стелле хотелось,