Ключ от одного из зарядов – у меня, от второй – у Старшего Арбитра. Для активации требуются оба.
– Вы даже друг другу не доверяете?
– Знаешь, ты сумел привнести в наш коллектив редкостное единодушие. После того, как ты заставил утопиться собаку нашей соседки, все сомнения отпали.
– Ее круглосуточный лай сводил меня с ума!
– И ты не придумал ничего лучше, как загнать несчастное животное в бассейн и гонять ее там по кругу, пока она не выбилась из сил и не захлебнулась? – Александр сокрушенно покачал головой, – твои прошлые «шалости» также доставляли немало головной боли, но ты, по крайней мере, не убивал. Тем более не имея прямого зрительного контакта и с такого значительного расстояния.
Эдуард недовольно поджал губы. В тот раз он действительно не сдержался и тем самым невольно выдал свои существенно возросшие способности. С самоконтролем дела у него всегда обстояли неважно.
– Ах, вон оно что! – протянул он, – то есть вам на самом деле не собачку жалко – вы просто меня испугались? Или же обиделись, что я с вами своими секретами не поделился?
– Ты являешься источником опасности для окружающих, – повторил Александр, – а поскольку на сотрудничество ты идешь крайне неохотно, то нам не оставалось ничего другого, как изолировать тебя, пока ты сгоряча не утопил еще кого-нибудь.
– И вы всего за неделю отгрохали для меня этот шикарный изолятор? – Эдуард недоверчиво приподнял бровь, – с гольф-клубом и прочими прелестями? Или же ваши планы на мой счет имеют куда более давнюю историю?
– Эту тихую гавань я готовил для себя на случай внезапной старости, – его брат почесал нос, как будто чувствовал себя немного неловко за создание тайного уютного гнездышка, – так что подвохов можешь не опасаться – там все сделано на высшем уровне.
– Подвохов, значит, не опасаться, да? – Эдуард начал закипать, – после того, как вы, втихомолку сговорившись за моей спиной, усыпили меня и сонного зашвырнули на край света, вдобавок «застраховав» меня, словно я ваш раб, ваша собственность, у вас еще достает наглости говорить, чтобы я не опасался подвохов!? То есть вы в следующий раз даже таиться не станете и разделаетесь со мной в открытую!?
Он вскочил на ноги, в бессильном гневе сжимая и разжимая кулаки. Его лицо раскраснелось, а донесшийся с улицы птичий гомон давал понять, что Эдуард себя уже не контролирует, и его безудержная ярость рвется наружу безо всякой оглядки на былые нормы и ограничения.
– Эдик, успокойся, – попытался утихомирить его брат, но безуспешно.
– Это ты им должен был говорить! – Эдуард взмахом руки обвел проекцию членов Совета, – это они должны были успокоиться и не учинять того паскудства, что они сотворили со мной! И так постоянно держали меня на коротком поводке, следя за каждым моим шагом и требуя, требуя, требуя…
– И за все это время мы не узнали от тебя ровным счетом ничего! – подала голос проекция Старшего Арбитра, – ты дал слово обучить нас своей технике, но все, что мы от