костёл является визитной карточкой Праги, но как не странно, там почти никогда нет туристов. Но и местных немного, ведь известно, что больше половины местных жителей в наше время это атеисты.
На удивление Кристоф оказался прав. Только ещё однажды после посещения храма Джакуб пришёл ко мне во сне. Тогда, во сне, мне надо было купить билеты на поезд. Торт в упаковке, который я держал в руках, я отдал Джакубу, а сам побежал в кассу. Я стоял в очереди, когда меня стало мучить состояние беспокойства и неопределённости. Было ощущение, что я что-то забыл. И с этим чувством я и проснулся. И только к концу дня моя память оживила эпизод с тортом и Джакубом. И я понял причину своего беспокойства – почему-то этот эпизод я должен был забыть. Так Джакуб простился со мной и вот уже больше года он не приходит в мои сны. Не знаю хорошо это или плохо, я иногда скучаю по нему.
Из кошмаров часто повторяется сон с разрушенной лестницей и падающим лифтом. И в каких лифтах я только не падал! Я в жизни не видел таких, как во сне. Да и вообще, в жизни встречал только один лифт в гостинице, в которую провожал свою знакомую из Мюнхена.
В моих снах большое разнообразие лифтов. Были деревянные, у которых во время движения пол под ногами, поделённый на две части, начинал складываться. Но упасть я не успевал, я как бы зависал в воздухе. Потом пол опять раскладывался, это было похоже на детскую головоломку. А я за это время успевал натерпеться страха. А иногда все происходило наоборот, и тогда потолок лифта начинал опускаться на меня. Чувство безвыходности и обреченности охватывала меня. Лифт мог сорваться с троса и лететь в бесконечную шахту. Он мог остановиться между этажей, но не было никакой возможности выбраться, потому что при любых попытках, лифт приходил в движение и пытался меня зажать. Короче, лифт в моих снах был воплощением жуткого, умного и изобретательность монстра, с которым я пробовал бороться, изменяя сон под свои условия. С лестницами было проще, они просто были либо очень сильно разрушены, либо практически отсутствовали. Часто от лестниц оставались одни перила. И я героически преодолевал эти препятствия. А так же бывало, что лифт и лестница объединяли свои усилия против меня, и, победив одного, приходилось без отдыха бороться с другим.
Поэтому у меня сформировалась паническая боязнь лифтов и многоэтажных зданий. Но по жизни я, ни с тем, ни с другим, к счастью, и не сталкивался.
Не сталкивался по жизни я и с фашистами, вооруженными автоматами. Но как же часто они гонялись за мной по окопам, полуразрушенным зданиям, по горящему городу во сне. Долгое время они меня ловили и убивали, потом я научился управлять этими снами. Когда наступала решающая минута, я останавливал время для фашистов, а сам скрывался.
Моего деда по отцовской линии убили во Вторую Мировую войну, а бабушка и мой в то время пятнадцатилетний отец пережили бомбардировку, когда Америка спутала Прагу с Дрезденом.
У меня есть знакомые немцы, они хорошие ребята, но ночью я неизбежно воюю с фашистами.
Сны, сны, неизбежные сны…
В них я даже не всегда я. Могу