сдвинуться с места». Только не оно. Обыкновенная, в самом простом одеянии, с самыми обычными чертами.
Неповторимая…
Стою тут. Лохматый, с раскрытым ртом, ошарашенный. Пугаю посетителей своим видом. И считаю вечности, которые должны пройти до того момента, когда ее глаза вновь сделают для меня все цвета мира нестерпимо яркими.
Вот оно!
Кивок головы. Прядь, небрежно откинутая с плеча. Доля секунды длиной в бесконечность. Поворот. Розовый бархат упрямо поджатых губ, длинные перья черных ресниц, необыкновенные глаза, в которых и радуга, и солнце одновременно.
Меня словно начисто лишили воли. Связали, ранили, обезглавили. Убили и воскресили. Подарили жизнь, свет, смысл, мечту.
Люди же не светятся? Да?
Тогда как такое возможно, что я сейчас чуть не ослеп?
Нана
– Здравствуйте, я хотела спросить насчет работы.
– Туда! – Худенький паренек в форме официанта лениво махнул рукой в сторону серой двери в служебные помещения и прошествовал мимо меня с подносом в зал.
Ладно.
Обогнув очередь желающих взять кофе с собой, толпившуюся возле бара, направилась в «святая святых» кафе. Честно признаться, не имела совершенно никакого представления об этой работе. Все знания о внутренней кухне общепита были мной почерпнуты лишь из фильмов и передач типа «Ревизорро». Непонятно, на что рассчитывала. Неизвестно, как планировала справиться, если меня все-таки возьмут.
Поправила волосы, наощупь казавшиеся теперь точно сухой соломой после вчерашнего мытья. Пожалела, что не убрала их в хвост.
Надо сказать, поход в баню шокировал меня знатно. Прокляла все на свете, насмотрелась такого, что желания возвращаться не было.
Неужели, такие заведения еще существуют?
Открытые душевые, алюминиевые тазики, парилка советского образца. Но самое страшное начиналось буквально с раздевалки. Настоящий бал сатаны. Пока я решалась, раздеваться при всех или нет, какая-то бабуля, притащившая с собой внука лет шести, оставила бедного мальчонку стоять посреди раздевалки и ждать, пока она избавится от исподнего.
Слева от него в этот момент какая-то раскрепощенная мадам растирала махровым полотенцем свои пышные «меха», находившиеся аккурат на уровне глаз ребенка. Справа румяная толстушка, закинув ногу на скамью, меняла тампон. А прямо перед его распахнутыми в ужасе очами одна из голых старушек, нагнувшись, пыталась влезть в слитный купальник. Шансы, что парнишка вырастет после этого адекватным, испарились в секунды.
Я и сама, увидев этот срам, сломя голову, понеслась в душ. В трусах и прикрываясь спереди полотенцем, позаимствованным заранее у Ивана. Быстро-быстро сполоснулась под прохладной водой, постоянно оглядываясь и плюясь, потому что кто-то до меня явно чистил пятки и стриг ногти прямо на плитку в проходе между кабинками. Постирала белье, быстренько высушила его под старым феном-колпаком и резко дала деру, обещая себе, что в следующий раз буду искать другой выход для своих постирушек и банных