огляделась и, снова никого не обнаружив, зашагала вперед.
Пересекла дорогу, выбрала тропинку свободную от травы, прошла десять ярдов, двадцать, двадцать пять.
На двадцать шестом её прошиб мороз, и она замерла. То самое чувство, которое она воспринимала естественной частью себя, и которое никогда не ошибалось, говорило, что дальше идти не следует.
А ещё оно требовало прыгнуть вправо. Немедленно.
И Тереза прыгнула. Упав на бок и поставив себе ссадину на локте. Не вставая с земли, посмотрела туда, где только что стояла, и ничего не обнаружила. Нахмурилась. Но что тогда…
И тут ей на глаза попалась толстая металлическая иголка с пухом на тупом конце.
Внутри начала медленно подниматься паника. Она могла прятаться, но когда испуганные копии набрасывались на неё с разных сторон – для неё это было слишком. А эта штука – она ведь вряд ли лежала здесь просто так, да? Это ведь…
Совсем рядом в землю ткнулась ещё одна иголка.
В следующий миг инстинкт завыл как пожарная сирена, паника взорвалась внутри, точь-в-точь как вчера вечером, и Тереза, взвизгнув, понеслась к гаражам.
* * *
Если ему не изменяла память, то мастерская Сандерса была в восточной части, где располагался местный аналог Банки. Непонятно почему – куда более презентабельный. Присутствовали те же полные хлама обочины. Те же квадратные заборы. Даже складской запах – и то тот же самый. А ощущения другие. Всё чуть более аккуратное и чуть менее вонючее. Вроде и незаметно, но подсознание подчас умнее нас самих.
Большой город, иначе не скажешь. Возможно, у Сандерса в жилой зоне даже есть камин. Где-нибудь за фальшпанелью. Сворачивая с разбитой дороги, Люк искренне порадовался, что живет не здесь.
Остановил машину у бокса, почти копии собственного, разве что без пятачка перед воротами – место было занято парой проржавевших кузовов. Один от Калло пятой модели, а второй, что удивительно – спортивный Даш Ультра. Кто это такие деньжищи на металлолом пустил?
Он подошёл к приоткрытым воротам, заглянул внутрь и позвал:
– Ганс?
Раздались звук срывающегося с головки ключа и тихая ругань. Из-под полуразобранного корпуса с лязгом выехала подкатная тележка с лежащим на ней мужчиной средних лет.
Хотя, скорее, уже преклонных, – поправился Люк, – средние были, когда они познакомились. Тогда у Ганса только-только начинала пробиваться благородная седина, чему Март по молодости лет страшно завидовал. Время над ним славно посмеялось, всего за каких-то восемь лет оставив Сандерса лысым как старая покрышка. Сейчас появления той самой благородной седины Люк ожидал с ужасом. К счастью, до этого было ещё далеко.
Мужчина приподнялся и подслеповато прищурился, заслонившись рукой от солнца.
– Люк? – Он устало утер лоб рукавом комбинезона, размазав по нему грязь. – Ты здесь откуда?
– Привет. По делу, – отозвался Март, проходя в бокс. Оперся о капот