Аллен прав, то ничего приятного это не сулит. Что бы там Люк ни говорил, а получить по крыше дома чьей-нибудь машиной – сомнительное удовольствие.
Да и мало ли куда надо будет выбраться.
Хотя, по сравнению с парнями, которые вынуждены будут обеспечивать складывание и удержание всей этой махины, ему и правда опасаться особенно нечего.
В сложенном состоянии, на взгляд Люка, Мост был похож на сердечник трансформатора – множество тонких полосок плотно прижатых друг к другу. Сейчас же Мост, скорее, напоминал глазированный бисквит.
Мятный.
Из стопроцентно натуральных компонентов.
Это уж точно.
Люк нахмурился. Так или иначе – Мост был необходим, и очень хорошо, что он есть.
Совершенно нечего нагонять тоску.
Он через силу растянул губы в улыбке и подождал несколько секунд, пока она расползлась от губ к глазам, а через них – вялым ручейком потекла внутрь. Комок в груди растёкся, мышцы расслабились.
Да, очень даже хорошо.
* * *
У Терезы был хороший день, что в последнее время было большой редкостью. На улице стояла приятная погода – не слишком жарко и не слишком холодно, ей часто загорался зеленый свет, и её любимые булочки, которые в парке продавал с лотка улыбчивый парень чуть постарше неё, оказались совсем свежими. Даже ещё немного теплыми. Например, вчера их там не было вовсе.
Тереза подхватила бумажный пакет, взяла другой рукой стаканчик с чаем. Улыбнулась продавцу, и он улыбнулся в ответ. Его звали Артур, и она ему нравилась. Это было приятно, но ей было его немного жалко. Артур тоже ей нравился, но не совсем так, как ему бы того хотелось.
Так что Тереза старалась улыбаться не слишком часто.
Она немного прошла в глубину, чтобы выход потерялся из виду, и уселась на скамью. Поставила пакет рядом и достала булочку.
Ей здесь нравилось. Здесь было много людей и, по большей части, они не были грустными.
В детстве её часто водила сюда мама. Конечно раньше, до того как всё началось, потом они уже редко куда-то ходили – мама боялась. Может быть, это было и хорошо – детские воспоминания ничего не портило.
А в следующий раз она выбралась сюда, только когда мама уже умерла, и они с дедом остались вдвоем. Вот дедушка был совсем другим – вполне возможно, что он тоже боялся, но Тереза этого никогда не чувствовала, а она чувствовала такое почти всегда. Если это было и так, то это не мешало ему делать то, что ему нравилось. Или то, что он считал правильным – Тереза так и не разобралась. Возможно, для него это было одним и тем же.
Она отпила чая и откинулась на скамейку, вытягивая уставшие ноги. Мимо пробежала стайка играющих в салки детей. Тереза проводила их взглядом. Она в салки никогда не играла, ей было не с кем. Впрочем, это её не особенно печалило. Девушка улыбнулась – играть с ней было бы нечестно.
Стайка тут же пробежала в обратном направлении, но на этот