Что такое НЛО? Рассказы. Елена Конста

осколок сам по своей воле и совершенно безболезненно.

      Назавтра погрузили нас призывников в поезд и повезли в Сызрань. Там формировался воинский эшелон. Перекантовались ночь в привокзальной столовой на дубовых столах. На следующий день добавили к нам таких же, как мы, совсем зеленых ребят. И опять в дорогу – навстречу казахстанским степям. Вот так под стук колес заживала моя рана. Дня три я отплевывался кровью. Не о каком полоскании и промывании не могло быть и речи. Кому я нужен? Молодой организм справился сам. Обошлось без заражения. Может, помогло, что искренне молился. И там, на небесах, меня пожалели.

      На станциях ребята выходили, закупались пирожками и красным вином. А в вагоне сопровождающие нас лейтенант и сержант их обыскивали, и всё отбирали. Потом они пять дней бухали в купе проводника.

      Ночью привезли нас на какую-то станцию. Нам скомандовали: «Выходить, строиться». Станция представляла собой небольшой сарай с окошечком, над которым надпись гласила, что это касса. Рядом с кассой стоял верблюд, привязанный к шесту. Это место носило название Джингис-тоби. Подогнали бортовые ЗиЛы. Мы загрузились по машинам. Нам объявили, что всех везут в отряд.

      В отряде нас постригли под ноль. Искупали холодным душем. Переодели в форму. Вышли все, никто друг друга не узнаёт. И начали смеяться, не от того, что весело, а скорее от истерики и страха за ближайшее будущее. Скажу сразу, как в начале службы, так и до самого последнего её дня никакой дедовщины у нас не было. В отряде новичков оказалось вдвое больше старослужащих. И все попытки повлиять на молодняк типа пришить и постирать сразу пресекались. Сначала у нас был карантин. Потом присяга. А после присяги распределили кого в школу сержантов, кого в связисты. Я попал в школу служебного собаководства в город Душанбе.