он к Т1, поправив очки – Агент Л213 только что сообщил о своей готовности…
– На самом деле самосохранение – всего лишь инстинкт, а инстинкты ослепляют, – сказал как-то Ланесс Анару. – Стоит его притупить, как человек прозревает и начинает понимать свои истинные желания. Правда в том, что все жаждут смерти. А теперь представь, что будет, если убедить каждого, что смерть его лучший друг, и от нее не нужно убегать.
Стоит отметить, что вопрос о том, может ли человек решать, жить ему или умереть, волновал человечество с момента его возникновения. Еще в древней Греции заключенным предоставлялось право добровольно совершить суицид, и даже существовало понятие государственного яда: это был яд цикуты. В то же время акт самоубийства, совершенный без одобрения властей, наказывался посмертным позором, и исполнителю отсекали конечности.
В средневековье же, с расцветом христианства, отношение к суициду изменилось. Самоубийц считали последователями дьявола, за что их изгоняли из церкви, не допуская к христианскому погребению. Кроме того, тело самоубийцы подвешивалось за ноги, а в сердце забивали осиновый кол, после чего труп выставляли на площадях для всеобщего обозрения.
А начиная с девятнадцатого века суицид расценивается не как церковных грех, а как проявление психической болезни человека. По прогнозу всемирной организации здравоохранения, к две тысячи двадцатому году ежегодно будут кончать жизнь самоубийством полтора миллиона человек.
Убить человека…
Даже в самых сокровенных фантазиях Анар не мог представить себя убийцей. Героем, само собой, – очень часто, но никогда злодеем. Преследуя жертву сзади, Анар пытался оставаться незамеченным и сжимал в кармане нож, который он украл уходя из пивной.
Я должен сохранять спокойствие.
Сильный ветер неприветливо трепал его черные волосы, на пустынной улице было очень темно. Анар выглядел напуганным, но несмотря на это, все равно упрямо шел вперед.
Трое опьяневших русских распевали «Катюшу» и громко смеялись, еле удерживая равновесие. Они спускались вниз по улице в сторону набережной. Яркое оранжевое небо отражалось в лужах, вечер был удивительно тихим. Единственным источником шума была пьяная копания.
Вдруг раздался телефонный звонок.
– Итак, мой друг, ты уже у цели, – Анар узнал голос Ланесса. – Дождись, когда друзья покинут его и сделай задуманное.
Услышавшие звонок телефона русские обернулись. Кто здесь?! – крикнул один из них в пустоту.
Анар молниеносно прыгнул за припаркованную рядом «Хонду» и быстро, в полусидячей позе, спрятался за ней. Капли пота выступили на его напряженном лбу, нож был крепко сжат в твердом кулаке. Но пьяницы, немного постояв на месте, продолжили свой путь.
– Черт возьми, я не могу! Он не заслуживает смерти из-за одного долбаного поступка. Это неправильно, – прошептал в трубку Анар.
– Ланессиды олицетворяют месть, а не подставляют после удара другую щеку! Долой их фальшивые