троих, впали в полное истощение от этой болезни. Это заболевание цингой было большим бедствием. Доктор Кук и я, мы оба знали из описаний арктических путешествий, что этой болезни можно избежать потреблением в пищу свежего мяса. Поэтому после ежедневной работы мы провели немало трудных часов, охотясь за тюленями и пингвинами… Однако начальник экспедиции питал к этому мясу отвращение, доходившее до нелепости. Он не только отказывался есть его сам, но и запретил всей команде. В результате мы все заболели цингой. Начальник экспедиции и капитан заболели так тяжело, что оба слегли и написали свои завещания. Тогда руководство экспедицией перешло ко мне. Я тотчас же выбрал немногих еще трудоспособных людей и велел откопать тюленьи туши… Все бывшие на борту с жадностью съели свои порции, не исключая и начальника экспедиции. Удивительно было наблюдать действие, вызванное такой простой переменой пищи. В течение первой же недели все начали заметно поправляться» (Амундсен, 1937, с. 25–26).
Фраза в этих воспоминаниях «доктор Кук и я, мы оба знали…» не случайна. Кук знал о важности свежего мяса по наблюдениям за питанием эскимосов во время своей зимовки в Гренландии в 1891–1892 годах, а Амундсен – по опыту норвежских зверобоев. Это неоднократно отмечалось и теми, кто изучал биографию Кука. Так, Хантфорд прямо утверждает, что «доктор Кук на основе своего арктического опыта, игнорируя теории, верил в свежее тюленье мясо. Он опережал медицину своего времени и был прав» (Huntford, 1979, p. 63). Сходной точки зрения придерживается и Райт. Все полярные историки едины в том, что своим вмешательством Амундсен и Кук спасли экспедицию. Следует особо отметить, что дрейф «Бельжики» проходил в наименее исследованных антарктических водах. Поэтому любая научная информация из этой части Мирового океана воспринималась научной общественностью с огромным интересом. Огибая открытый русскими моряками остров Петра I с юга, «Бельжика» достигла самого южного пункта в своем дрейфе – это произошло в конце мая 1898 года на 71-м град. 36-й мин. ю. ш. Тем самым рекорд Джеймса Кука, который в январе 1774 года побывал на 71-м град. 10-й мин. ю. ш., был побит. В целом в течение дрейфа ценной научной информации было получено немало – осталось только доставить ее в цивилизованный мир и, опубликовав, сделать всеобщим достоянием. Между тем многие испытания для участников экспедиции были впереди. Даже природа, казалось, выступала против них. С окончанием полярной ночи (это произошло 26 июля) стало еще холодней, потому что море замерзло практически целиком и его тепло не поступало через открытые пространства воды, как это было раньше. Поэтому самые низкие температуры – до –40 °C – наблюдали в начале сентября, когда замерзала ртуть. «Что же будет дальше?» – все чаще задумывались зимовщики.
Фредерик Кук (слева) с Руалем Амундсеном. 1898 год
Выход из отчаянной ситуации был найден опять-таки Куком и позднее достаточно подробно описан Амундсеном. «За долгие 13 месяцев столь ужасного положения,