будущего впереди.
Но будущее так и оставалось туманным, когда я после института попала сюда неоперившимся птенцом и решила поработать на благо Родины и для красоты трудовой книжки. Нет ничего более постоянного, чем временное: спустя семь лет я все еще работала здесь, нарабатывая опыт, когда все сокурсницы построили себе карьеры в банках, аудиторских фирмах и прочих приятных конторах, где зарплата исчислялась в более приемлемых денежных единицах, чем национальная валюта. Пальму первенства по карьерной лестнице занимала Амелия, которая на данный момент была топ-менеджером известной международной компании, она же постоянно винила меня в недостатке честолюбия, имея на это полное право.
– Нет, – проблеяла я, пытаясь придумать какая именно новость могла так повлиять на наших бабулек.
– Завод полностью выкупили, новый владелец, новый директор! Сегодня собрание, после которого, возможно, смениться все руководство – восхищенно тараторила Юля.
– Ну и что? Говорили же, что директор меняется.
– Ты не поняла, меняется не только начальство, меняется все! Мы теперь часть одной огромной корпорации, государство продало все свои акции. Мы теперь, как частная компания, соответственно и зарплату будем получать, как частная компания!
Юля тараторила все радостным детским голосом, а у меня перед глазами вдруг стало понимание – нас всех в любую минуту могут уволить. Очень удобно, заявление на увольнение придется написать всем, потому как завод ликвидируется, вместо него образуется некое предприятие "Икс", а вот с кем дальше подпишут трудовой договор остается загадкой. Потому наши пенсионерки и притихли, и главбух тоже до сих пор не появлялась в общей комнате; ей оставалось два года до пенсии, если ее уволят, то в этом случае работу в нашей стране найти практически нереально. Но это все цветочки, при подобном раскладе у меня еще есть шанс оставить себе это рабочее место, гораздо хуже, если завод раздробят и перепродадут по частям, тогда безработными останутся все. Что же будет тогда? Зарплата, пусть и небольшая, платилась регулярно, а сейчас, после кризиса, новое рабочее место искать придется очень долго.
Оживший вдруг коридорный динамик оповестил, что в конференц-зале общее собрание, назначенное на 10 утра, просьба не опаздывать, места желательно занимать заранее.
Услышав новость, народ зашевелился, в туалет сразу образовался затор, и толпы медленно потекли в сторону конференц-зала. Я пришла перед самым началом, потому как в очереди за унитазным счастьем оказалась одной из последних. Еле протиснулась в зал, оставшись стоять на задворках, так что речи о том, чтобы куда-то уронить свое бренное тело, в принципе, не стояло.
Микрофон был в руках у нашего старого генерального, я узнала его по голосу, поскольку толпа впереди от меня скрывала всю сцену:
– Вы все знаете, что в наше время необходимы перемены. К сожалению, государство слишком инфантильно и незрело, чтобы финансировать эти самые перемены. Но