пухлые руки, одну об другую, и первым выхватил с жаровни ароматный, истекающий красным «мясным» соком шмат молочного мяса.
– Налетай, Хогги, бери сам, у меня в походе все просто, без мажордомов. Вот тебе доска, вон там хлеб в корзинке. Вода в кувшине, кубки рядом. Без вина скучновато, но его нет и долго еще не будет, поскольку поход приравнен к военному. Хотя, был короткий роздых, в замке у одного моего старинного друга: ух-х и гульнули! Что спешил – хорошо, даже отлично, ибо до непосредственного наступления Морева, если судить по гаданиям и руководящим письмам от… – Когори Тумару показал полуобглоданной костью в потолок палатки, – время еще не пришло, но подготовиться к нему по всей науке – едва-едва нам его хватит, времени-то. Кстати, пока твой обоз подойдет – можешь у меня в палатке жить.
– Спасибо, ваша светлость, но на такую наглость я пока еще не способен! Я лучше в простом походном шатре. Да и большая часть обоза моего из Океании прибудет, а не из удела, это гораздо ближе и быстрее, так что не успею стесниться.
– Как знаешь. Днями к нам должен один, мой и твоего деда, друг подъехать, Санги Бо, и еще один старец, маг, Татени Умо.
– Сам Санги Бо? Отлично! А ведь я его ни разу в жизни не встречал, только много слышал о нем. На гобеленах, правда, видел запечатленные подвиги его, да по ним разве постигнешь сходство с правдою? Ох, это хорошо, что он с нами! Но вот про мага этого мне никто, никогда, ничего не говорил.
– Есть такой. Из мирных жрецов, совсем не воин, однако, по отзывам, колдун знатный! Ему, говорят, смерч до неба закрутить, или падаль в нежить поднять – что нам с тобою чихнуть. Чуть ли не Матушка Земля его нам в ватагу сосватала через их величеств. Я о нем слышал из донесений, но тоже воочию встречать не доводилось. В общем, обо всем и обо всех расскажу, а пока подкрепляйся вволю.
Весь оставшийся после завтрака недлинный день, главнокомандующий войском Когори Тумару провел вдвоем с вновь прибывшим маркизом Короны, показывал ему лагерь, временные укрепления, водил через канатный мост, служившим единственной перемычкой на всю округу между имперскими землями и землями, которые вот уже сотню лет стремились стать имперскими, вопреки воинственным племенам, эту землю населявшим. И слева, и справа от войсковой стоянки, на несколько долгих локтей вдоль пропасти лежали имперские земли, а сама пропасть напоминала видом сброшенные ящерным быком рога, где перемычку между рогами пересекала зыбкая канатная переправа. Если смотреть на карту, то могло показаться, что имперские земли давят всей своей мощью на рога этой пропасти, стискивают их, в попытке прижать один рог к другому, чтобы те не мешали пространству имперскому разливаться дальше… Но это на карте – в действительности же глубоченная пропасть стояла нерушимо и гораздо дольше, чем это могли помнить люди. А ничейные, варварские земли, узким клином лежали под защитой извилистой бездны и кончиком клина упирались в этот самый мост, принадлежащий империи. По висячему канатному мосту с тонким деревянным настилом можно было бежать одному человеку, либо ему