спросил водки.
Буфетчица оценивающе оглядела его фигуру, решила что‑то про себя, выбрала лафитник почище, налила. Олег положил на стойку деньги, присел за ближайший пустой столик.
– А нездешний вы, молодой человек. Пришлый, – услышал Гринев из‑за спины сипловатый густой баритон, обернулся. К нему подсел невысокий бородатый очкарик лет пятидесяти с гаком с лицом спившегося итээра. – Ищете чего‑то?
– Себя, – произнес Олег машинально.
– Мудреная задача. В каждом из нас существуют по меньшей мере два человека. И они – непримиримы и своевольны. Но только один распоряжается твоей жизнью. Ему нужны деньги, успех, слава, женщины, вина... А другой... Другой – молчит.
Гринев пожал плечами:
– О чем же он молчит?
– О подвиге. О любви. О силе. О том, что силы этой в человеке столько, что он способен перевернуть мир! – Мужичок вздохнул. – А сейчас... Мир наш полон полуфабрикатов, которые так и не стали людьми. И в жизни они ищут не подвига, а комфорта, который им представляется покоем. И правит такой жизнью рок. Вначале он похож на незатейливого суетливого бесенка, он изводит тщеславием, похотью, завистью, он дергает невидимые нити наших страстишек и заставляет плясать под свою музыку в этом глумливом балагане... И – дает иллюзию счастья, называемую довольством... И только потом человечек может разглядеть его мерзкую харю – харю лжеца... Но поздно. Жизнь уже прошла. Прошла бездарно и мнимо, и впереди – ничего. – Мужичок уставил немигающий взгляд на Олега:
– Человеку дар дан, чтобы сотворить чудо, а он его не пойми на что разбазаривает... Как в Писании? «При всем этом они продолжали грешить и не верили чудесам Его. И погубил дни их в суете и лета их в смятении». – Мужичок вздохнул, попросил:
– Угости меня выпивкой, странник.
Олег подошел к стойке, взял бутылку, тарелку со снедью, вернулся. Мужчина заметно приободрился.
– Меня Константином Гуровым зовут. Местные так и называют – Гуру.
Словоблуден и непонятен. А как тебя величать, странник?
– Медведем.
– Ну и за знакомство.
Олег едва пригубил, Гуров накатил почти полный стакан, раздумчиво разжевал корочку:
– Медведь... Ну да, нездешний ты. Забрел к нам откуда‑то и уйдешь в никуда. Есть в тебе какая‑то одержимость. Но чтоб стать непобедимым, тебе нужно найти любовь.
– Любовь?
– Всю жизнь мы ищем любви, потому что боимся немощи. Даже не смерти, нет, немощи, когда одинокая, загнанная душа окажется в дряхлой оболочке... Мы ищем ту женщину, которая будет любить того, скрытого в нас, кажущегося слабым. Ведь слабость – оборотная сторона силы, и мы ищем женщину, которая сможет это понять. И простить.
Гуров плеснул себе еще, выпил, поморщился.
– Мне пора, – сказал Гринев.
– Пора? – поднял помутневший взгляд Гуров. – Пора – чего? Любви, доблести, угасания?
– Идти.
– Ты счастлив, странник. Тебе есть куда пойти.
– Это и называется счастьем?
– Да.