ыка», лестнице еще лет двадцать тому назад.
Сердце его забилось быстрее.
Возбуждённый, Ричард никак не мог сосредоточиться: нога то и дело соскальзывала. Юный стражник закрыл глаза, впустил как можно больше воздуха в легкие, затем медленно, носом, выдохнул, стараясь освободить свои мысли.
Сердце успокоилось.
Этому трюку его научил Филипп. Быть стражником в отдалённой тюремной крепости, отстроенной у самой границы королевства (Всего-то пересечь горный хребет Клыки, что, конечно, само по себе – дело непростое, и перед взором предстанут бескрайние, опасные и непредсказуемые пески Хиекмаанской Империи.) – работа не пыльная, но умение владеть собой – одно из главных в этом деле.
Убедившись, что пальцы, наконец, уверенно расположились на колышке, Ричард поспешно пополз вниз, пропуская каждую вторую ступень. Он соскочил на землю. Ступни болели от удара о холодную, твердую почву, но задерживаться больше нельзя было, и молодой человек припустил к тюремным воротам, чуть не поскользнувшись на мосту, переброшенном через глубокий ров.
– Едут! – повторил задыхаясь Ричард, как только Филипп впустил подопечного на территорию тюрьмы.
– Что ж, не обмануло воронье послание, – старший стражник, мастер «Острого клыка», подхватил тощими пальцами длинные седые усы и стал их покручивать.
Дня два тому назад прилетел ворон. К лапке его надёжно было привязано запечатанное письмо. Говорилось там, что вскоре прибудут гости. Прибудут, да домой не все вернутся: бандитскую шайку выловили в одной из ближайших деревень и сопровождали в «Клык». Кто отправил послание, кто именно поймал разбойников, в письме сказано не было. Филиппа это не удивило: с пограничными тюрьмами, частично забытыми и заброшенными, особо не церемонились. Его, в общем-то, это вполне устраивало – лишь бы не забывали провиант вовремя доставлять да бочки с сидром, желательно – фирионским, столичным. Обычно это происходило раз в два месяца. Не реже.
– Ладно, малой, отдышись. Держи, – старик протянул Ричарду ковш с водой, – Далеко ли?
Приведя дыхание в порядок, стражник принял ковш из рук старшего товарища и стал жадно хлебать живительную влагу. Ответил он, лишь осушив ковш до дна и обтерев затем взмокший рот рукавом льняной рубахи:
– Не очень. Версты три. Точно – не больше. Я заметил-то конвой не сразу, мастер. Думал-то, что они по Оленьей дороге поедут, а они, знай, из леса вдруг выскочили, – Ричард замолчал, запустил пальцы в волосы, вытянул докучавший ему дубовый лист, затем продолжил свой доклад, – Шестерых всадников насчитал, мастер Стоунхарт, да нескольких пеших арестантов. Точнее сказать не смогу: они не процессией шли, а как-то скучковались, да и солнце, того, уж заходило. Я бы мог подождать да присмотреться, когда они ближе подъедут, но решил, что надо вам, мастер, как можно быстрее сообщить.
– Ясно. Молодец, малой, молодец. Ступай, отдохни теперича. Тебе же ночью дежурить ещё. Выспись, покуда возможность есть, а я приготовлюсь к встрече гостей.
Ричард приступил к расшнуровке сапог, как вдруг вспомнил, что не всё рассказал:
– Не уверен, конечно…
– Что ещё такое? – поторопил Ричарда Филипп.
– Кажется, мастер Стоунхарт, то была кавалерия из «златой дружины».
Старший стражник вдруг схватил юнца за грудки и с силой притянул его к себе, не дав закончить тому с сапогами.
– Чего же это ты молчал, дубина? Ты уверен? – взволнованно спросил мастер.
Ричард испугался не на шутку. Он ни разу не видел, чтобы бывалый стражник так нервничал. На щербатом лбу Филиппа показалась глубокая складка.
– Ну… Темнело, мастер, но тем не менее, того, я приметил, как блестит что-то на перчатках и шлемах всадников. Один из них, видать, главный, был в бригате с златыми клёпами…
Филипп уже жалел, что вышел из себя. Он отпустил товарища, затем отечески похлопал его по плечу:
– Прости, малой. Занервничал я. Говоришь, в золотой бригандине был?
– Во-во, в ней самой – в бригате, – поторопился подтвердить Ричард, спокойно вздохнув и оправляя рубаху.
– Пойми просто, что это очень важно. Надо о таком в первую очередь сообщать. Запомни. Что ж, Ричард, нет теперича времени на отдых. Давай, бегом – кольчугу натягивай, чепчик не забудь. Возьми кожаный, он совсем новый ещё. Щит мой прихвати и меч парадный. «Золотую дружину», – Филипп глубоко вдохнул, а затем медленно выпустил воздух носом, – надобно встречать по-королевски. Не забудь остальных юнцов позвать. Присутствовать все должны, – мастер «Острого клыка» задумался над тем, как же так вышло, что свирепых королевских гончих занесло в такую-то глухомань, а Ричард кинулся с присущим ему одному рвением исполнять приказ.
Сколько Филипп себя помнил, он был стражником в самой далекой тюрьме Пенеградского королевства. То было – и, собственно, есть – суровое, одинокое место, куда время от времени, а последнее время – всё реже и реже, ссылали в основном политических преступников. Пригодных камер было немного – никто так и не занялся ремонтом темницы, однако, камеры, выдолбленные