и голосом, – Филипп Брэдвин Стоунхарт, мастер «Острого клыка» и старший тюремщик, сэр. А с кем я имею… – не успел он закончить, как воин схватил его за грудки – точь-в-точь, как сам Филипп совсем недавно – Ричарда, – притянул его к себе и с презрением заглянул тому в глаза.
– Вопросы, мастер, тут задаю я! Но, – воин выпустил Филиппа и наконец оглядел молодых стражников, – закон есть закон. Я назову себя, и мы займёмся делом. Рэндал Экберт Ротшильд. Для вас – сэр Экберт или сэр Рэндал, если вам угодно.
«Волк, это – волк,» – пронесся шепот среди тюремщиков, но тут же стих, стоило «волку» придать своему взгляду толику злости.
– Верно, иногда меня так называют. Вам, желторотые, советую этой ошибки не совершать. На первый раз прощаю. У меня сегодня, мать вашу, отличное настроение.
Сэр Рэндал махнул рукой, и остальные всадники, за всё это время не издавшие ни звука, мигом спешились, повинуясь сигналу, и ввели, подталкивая в спины, пойманных бандитов в тюремный двор.
– Кто бы мог подумать, – снова заговорил сэр Рэндал, – что в такой глуши мы скрутим целую шайку. Ублюдки успели похозяйничать в Дубках – думаю, вам всем хорошо известна эта деревушка. Так вот, ублюдки убили мельника, несколько дней прожили в его доме, развлекаясь с женой убитого, потом же, насытившись, зарубили несчастную женщину топором, угодив ей острием в лицо, – предводитель дружины ненадолго замолчал, затем, после нарочито затянутой паузы, продолжил, – Зарубили ее, однако, не с первого удара.
Один из юных тюремщиков, Сэмуэль, резко побелел и его вырвало. Воин никакого внимания на это не обратил, спокойно продолжая свой рассказ:
– Но они допустили ошибку, устроив на мельнице пожар. Именно чёрный, плотный дым и навел нас на их след. Вот, собственно, и вся история.
– А что вы, сэр… – начал было Филипп, но вспомнил, что не стоило задавать вопросов и умолк на полуслове, потупив взор.
Ричарду было жаль своего учителя, старшего товарища. Тому приходилось весь удар принимать на себя, однако, на этот раз Рэндал лишь улыбнулся. Улыбка же делала его лицо еще страшнее: приподнялся лишь один уголок губ. Видимо, шрам попортил не только кожу, но и нервные окончания.
– Отлично, мастер. Уже лучше. Учишься на ошибках-то, – Экберт похлопал старика по спине. – Мы получили особое задание от короля. Моя воля – ноги бы моей в ваших краях не было. Больше ничего знать тебе не нужно.
Ричард тем временем с любопытством осматривал пойманных бандитов. Их было пятеро: троих мужиков, лохматых и бородатых, в грязных крестьянских рубахах, практически невозможно было отличить друг от друга. Оставшаяся парочка была куда как интересней: высокий, худощавый мужчина с длинными прямыми волосами выделялся белой, как кость, кожей и широким лбом, нарядный кафтан, отороченный позолоченной бахромой, говорил о том, что мужчина этот был далеко не простолюдином, вторили этому тощие, длинные пальцы, явно не привыкшие к труду; женщина была одета в богатое платье, под стать наряду своего товарища.