это семейный подряд, а мы нарушаем их бизнес? И поэтому они с нами так неприветливы?
По тропинке, обозначенной белыми камушками, мы подошли к небольшому домику. Рядом со входом, буйствовал куст сирени. Он был весь усыпан ароматными соцветиями, нежно-лилового цвета. Запах закружил нам голову, заставив забыть про плохой прием. Домик был выкрашен, свежей краской, окошки сияли чистотой и белоснежными занавесками. Внутри царил полный порядок. На деревянных полках ровными стопочками лежало белье, одеяла, стояла посуда. Тетка нацепила очки:
– Так, паспорта давайте: откуда, кто, зачем, – забормотала она.
Мы полезли за документами.
– Так вы из Питера? – оживилась комендант. – У меня дочка там учится, в медицинском! Сама поехала, сама поступила. Уж я ее так отговаривала. Но она у меня с характером, вся в отца, – довольно улыбнулась женщина.
– А у нас Елена Юрьевна свою клинику имеет, – вставила Лёшка, – она тоже медицинский закончила.
Женщина на минутку откинулась на спинку стула, глядя на нас в задумчивости, потом встрепенулась:
– Знаете, что? Я вас в директорский корпус поселю. Они все равно сюда два года не показываются, а корпус их мы в надлежащем виде содержим. Пошли за мной, – она схватила ключи с полочки.
– А белье? – выбежали мы за ней.
– Там свое! – отрезала наша спасительница.
– Как ты вовремя вспомнила о моей профессии! – шепнула я Лёшке. Мы еле поспевали за не очень молодой женщиной.
– Меня Людмила Ивановна зовут, – бросила нам через плечо комендант. – Если еще что понадобится, обращайтесь.
Она подвела нас к симпатичному двухэтажному домику, который скрывался в зарослях сирени и жасмина. В домике имелась собственная кухня с гостиной, четыре светлых просторных комнаты с собственными душевыми и верх совершенства – небольшая сауна на первом этаже. На окнах висели кокетливые занавески; все было чисто, опрятно, с легким оттенком роскоши.
– Слава Богу! – прошептал Стасик, – а то я хотел идти гостиницу искать.
Людмила Ивановна радостно улыбалась у двери.
– А вы к нам надолго? – спросила она.
– Дня на три, – ответила Лёшка.
– А посылочку не возьмете, для дочки? – просительно глядя на меня, полюбопытствовала женщина. – Все ж свое, все свеженькое. А у вас, там, еще ни одной ягодки не выросло.
– Возьмем, Людмила Ивановна, – успокоил женщину Лев Палыч, – и, кстати, насчет свеженького: может, вы нам что-нибудь из своего продадите? Редисочки, зелени какой, а если творог со сметанкой есть!.. А то мы на здешних обедах долго не протянем.
– Да это сегодня Люськина смена заканчивается, вот она и тащит все, что не приколочено. – Сплюнула женщина, – завтра Райка работает. Вот вы попробуете! – улыбнулась она.
– Вселяет оптимизм, – обрадовался Лев Палыч.
– А насчет свеженького, не волнуйтесь, все сделаем. Корову, правда, не держу, но купить у соседки могу.
– Спасительница вы наша! – Лев Павлович попытался поцеловать ее руку, но женщина дернулась, и целовать рук не дозволила, хотя