подобный [Гиппократу. – Авт.] врач будет презирать не только богатство, но и трудиться не покладая рук [дословно: изначально в высшей степени быть трудолюбивым. – Авт.]. Но как может излечивать тот, кто упивается допьяна, насыщает свое чрево и предается грязной похоти? Такого человека можно обозначить одним словом – он раб своего желудка и своих похотливых склонностей. Поэтому однозначно можно утверждать, что настоящий врач – одновременно друг умеренности и в то же время предстает как товарищ истины. Он всегда стремится выбрать разумный путь исследования, различать, какие существуют виды и роды болезней, какие для этого имеются в наличии способы определения болезней и целительные средства для излечения.
Именно этот путь исследования помогает выявить непосредственно саму природу тела, одновременно состоящую в первую очередь из первоэлементов, полностью смешанных друг с другом, во вторую – воспринимаемых чувствами составных частей, состоящих из того, что называется однородными частицами, и в третью очередь – органических частей.
Какая польза для живого существа в том, что я перечислил, и как это можно использовать? Какие вопросы еще остаются неисследованными и требуют своего доказательного разрешения на основе проистекающего из разума пути познания? Что еще необходимо для врача, прилежно упражняющегося в искусстве Гиппократа, чтобы быть философом? Чтобы знать о природе тела, о разновидностях болезней, а также разбираться в лекарствах, врач должен упражняться в логике. Чтобы быть сведущим в этих исследованиях, он должен презирать деньги и вести умеренный образ жизни, кроме того, он должен обладать всеми познаниями в области философии, логики, физики и этики.
На самом деле не следует опасаться, что человек, презирающий богатство и ведущий умеренный образ жизни, может совершить что-либо бесчестное. Все несправедливости, виновниками которых становятся люди, порождены страстью к деньгам, которая их соблазняет, или же сладострастием, пленяющим их. Философы по необходимости обладают совершенно другими достоинствами: они все вместе держатся друг за друга, и невозможно располагать кому-то одному тем, чему другие бы не последовали, как связанные одной нитью. Было бы правильным сказать, что настоящий врач – всегда философ, а философия необходима для врача, когда он обучается своему искусству и когда применяет его в деле? Я думаю, что нет никакой надобности доказывать, что философия необходима тому, кто занимается благородным искусством врачевания. Мы видим, что алчные люди – скорее продавцы лекарств, чем врачи. Подлинные же врачи стремятся к совершенно противоположным целям: они осуществляют то, к чему естественно стремится само искусство исцеления.
Кроме того, вы своей пустой болтовней пытаетесь утверждать, что возможно быть настоящим врачом, но не философом, в том случае если врач не стремится к наживе. Но возможны ли знания о теле, действиях его необходимых частей и органов, а также о различении болезней