а затем поручил делать его до конца урока. Сам же он, не обращая на нас внимания, занялся разгадыванием кроссворда. Однако если бы я попытался смыться, мистер С. непременно бы меня заметил…
Я перевел взгляд на древние часы, встроенные в зеленую кирпичную стену над старой доской, и понял, что до звонка еще тридцать две минуты.
Столько я не протяну. После всего, что я увидел, я не выдержу и тридцати двух секунд!
Слева от меня Дуглас Нотчер, как всегда, изводил сидевшего перед ним Кейси Кокса – застенчивого прыщавого парнишку. Обычно Нотчер просто дразнил беднягу, но сегодня решил применить старое испытанное средство – жеваную бумагу. Перед ним на парте возвышалась гора пропитанных слюной снарядов, и в данный момент он обстреливал ими Кейси. Затылок бедняги давно уже стал влажным. А двое дружков Нотчера на задней парте подбадривали его и весело фыркали при очередном точном попадании. Меня ужасно это злило. Однако поделать я ничего не мог – и, похоже, Нотчеру это как раз таки нравилось.
Я взглянул на мистера Сейлса, – тот был поглощен кроссвордом и не обращал внимания на происходящее. Нотчер постоянно этим пользовался. А мне каждый день приходилось подавлять в себе желание врезать ему по зубам.
После инцидента, случившегося в средней школе, нам с этим типом удавалось держаться подальше друг от друга. Но в этом году жестокая судьба определила нас в один класс математики – и к тому же усадила за соседние парты, так что у меня были все основания думать, что вселенная решила сделать мой последний год в школе как можно более адским.
Произволом судьбы можно было назвать и тот факт, что в наш класс попала Эллен Адамс – моя бывшая подруга. Она сидела чуть правее и немного позади меня. Эллен была моей первой любовью – мы с ней одновременно лишились невинности, – но она бросила меня ради какого-то борца из соседней школы, и с тех пор, хоть и прошло почти два года, каждый раз, когда я видел ее веснушки или длинные рыжие волосы, которые она то и дело откидывала назад, мое сердце снова и снова сжималось от боли. На то, чтобы забыть о существовании Эллен, у меня обычно уходил целый урок…
В общем, я был вынужден сидеть в одном классе с заклятым врагом и бывшей девушкой, и поэтому каждая математика становилась моим личным тестом «Кобаяси Мару» – жестоким, проигрышным сценарием, который испытывал на прочность мою психику. К счастью, судьба слегка подправила кошмарную ситуацию, отправив в этот же класс двух моих лучших друзей. Если бы не Круз и Дил, я слетел бы с катушек в первую неделю.
Я снова бросил взгляд на них. Дил – высокий и тощий, а Круз – низкорослый и коренастый. И того, и другого звали Майкл, поэтому я еще с начальной школы стал обращаться к ним по фамилии, чтобы избежать путаницы.
Они по-прежнему о чем-то оживленно спорили, и я невольно прислушался.
– Жало – даже не меч, а просто светящийся в темноте хоббитский нож, которым намазывают джем на булочки, лембас и прочую фигню.
Круз закатил глаза.
– Твой