тринадцатилетняя дочка может поддержать разговор.
Леночке повезло. Долгое время, несмотря на нетерпение администрации, я не могла подобрать ей подходящую по возрасту и уровню группу для утренних занятий, и она занималась одна. Самое главное я поняла в день нашего знакомства: чудо – девочка! Опять мой любимый цвет и размер, цитируя незабвенного героя А. Милна. Любопытная, трудолюбивая, открытая, общительная, с хорошими данными, а болтушка какая, что еще поискать! А хороша-то как! Ахматовские «рысьи глаза» можно продолжить эпитетом «луноликая», «чернобровая» и завершить есенинскими строчками «Шаганэ ты моя, Шаганэ!» Прекрасная кожа, не знавшая проблем в подростковый период, зарождающаяся женственность, которой еще предстоит распуститься и одарить всех своим величием, лишить покоя всех особей мужского пола.
Обучение доставляло радость нам обоим, но в центре Лингвистики через два месяца сочли эту «группу» нерентабельной (четно говоря, я думала, это случится раньше), и Леночка перебралась ко мне на индивидуальные занятия. Успехи не заставили себя долго ждать: она стала неплохо разбираться в грамматике, с удовольствием читать английскую литературу и болтать, болтать без умолку! Мне было любопытно наблюдать за тем, что девочка при скромном достатке родителей и большой любви, выросла понимающим, неизбалованным, а главное – счастливым ребенком.
К моему удивлению, папа оказался моим земляком: уехав из Города Детства, он встретил свою будущую супругу в России. Спустя семнадцать лет после рождения девочек-близнецов появилась на свет Лена – папина последняя надежда на сына. Конечно, вся любовь досталась ей, но как умело, мудро и по-женски она ею пользовалась! Папа не сходил с ее уст – и смешной, и строгий и любящий веселые компании, многочисленную родню, и контролирующий женскую половину семьи – он сумел сохранить удивительно теплые взаимоотношения с младшей дочерью. По мере взросления ее тон становился все более ироничным и снисходительным по отношению к стареющему папе, но сколько любви было в этих играх – ссорах и разговорах о папиной строгости! Я любовалась этим! Она вертела папой так незаметно, как могла это делать умная женщина, при внешнем повиновении и преувеличенном страхе перед кавказским мужчиной.
Урок уже давно закончился, за окном – зимняя темень и пронизывающий ветер. Папа ждет уже более получаса во дворе, а мы не можем наговориться. Сегодня обсуждаем роман Л. Улицкой «Зеленый шатер» – прекрасно подходит ко многим направлениям декабрьского сочинения.
– Папочка, ну ты когда приедешь? Уже? Нет… у нас еще урок… я же сказала – позвоню, когда буду заканчивать. Нет, пап, не ты мне должен звонить, когда подъедешь, а я тебе. (улыбается мне заговорщицки) … Придется подождать… ты меня опять неправильно понял (все он понял правильно!) …Да!…Тебе привет от Э.М….да папочка, и я обязательно передам!
Ленин отец не хватал звезд с неба, и деньги не давались ему легко – не пренебрегая никакой работой, он