засунул руку под рубашку, снял с шеи черный шнурок и протянул Тео. На веревке закачалась змейка из зеленого змеевика – точь-в-точь Вик, каким предстал им впервые статуей в сокровищнице Господаря Горы.
– Если я понадоблюсь тебе, найди любую змею, покажи ей этот кулон и попроси передать мне просьбу, тогда я приду к тебе, где бы ни был. Даже если… ты меня не узнаешь.
Вик глубоко вздохнул, сжал походную сумку. Он собирался оставить их – но почему-то не мог сделать и шагу, переминаясь с ноги на ногу, точно ребенок. Он разглядывал спутников так пристально, будто пытался запомнить каждую черточку их лиц, унести с собой в памяти туда, где вековечный мрак.
Тео вдруг понял, что ему понятны чувства Змеевика. Прежде он не ощущал эту связь с людьми, а теперь стало ясно: Змеевик не хотел с ними расставаться! Сердце Тео сжалось оттого, что на этом самом месте два месяца назад они встретились – игроки Макабра, – поначалу чужие, а затем отправились вместе в Полночь, пережили там столько всего, что теперь и расставаться-то трудно…
Да, они ошиблись. И Теодор тоже. Всех одурманил Йонва! Тео пытался убедить себя, что они сами его бросили, но сварливый голос звучал тише, а потом и вовсе смолк, словно обессилел. Радость прошлого вернулась. Он родился заново, и теперь рядышком с одиноким и одичалым Теодором воскрес другой – Тео-ребенок, верящий в лучшее.
– Спасибо, Тео, – выдавил Змеевик. – Ты настоящий друг.
Вик смотрел ему в глаза, и Тео понимал это. Чувствовал взгляды тех, кто стоит рядом, и понимал: он – их друг.
Друг!
Змеевик протянул ладонь – немного смущаясь, – и они пожали друг другу руки. Пальцы Вика были холодные и твердые, точно мрамор. Вик пожал руку Санде и чуть улыбнулся ей, а когда повернулся к Шныряле, та обмерла, и все вдруг почувствовали нарастающее между ними напряжение. Воздух словно расплавился и застекленел, когда Вик взял в свои ладони руку Дики, и сжал ее так, что Тео ненароком заметил – на миг их пальцы переплелись. Это касание длилось чуть дольше, чем у остальных, и, когда Вик отпускал руку Дики, казалось, он заставляет себя оторваться от Шнырялы.
Тео мог только догадываться, что творилось в этот момент в душе Вика, – ведь ему предстояло расстаться с девушкой навсегда! Он невольно посмотрел на Санду и подумал, что бы он чувствовал, если… Вдруг в поле зрения попал Ворона, и Теодор невольно отвел взгляд.
Змеевик глубоко вздохнул, закинул за плечи мешок и распрямился – бесчисленные склянки и баночки, спасавшие их в путешествии, зазвенели в сумке. Парень отвел длинную прядь и устремил на них ярко-зеленые глаза:
– Вы – единственные друзья, которые у меня были.
Затем Вик нехотя отступил и шепнул:
– Прощайте.
Тео хотел ответить, но горло сжалось, и он лишь больно сглотнул. Вскоре высокая фигура Змеевика растворилась в ночной мгле…
– Что же нам теперь делать? – спросила Санда.
Они стояли на вершине холма, в темных провалах руин еще мелькали призрачные свечи, и от этого жуткое чувство ползло мурашками по коже. Ветер летел над землей, бросая в лицо запахи