Когда мы въехали в это здание я стал расспрашивать завхоза о бывших сотрудниках этого заведения и получил слишком нелестную характеристику Михаила.
Дома я был представлен и его школьным друзьям – Жене Бабенову и Юре Лившицу, Сереже Каплану. Осенью 1956 года ребята познакомились с тремя девушками: Милой, Светой и Олей. Мила училась в Медицинском институте, Света – Текстильном, где Ольга не помню. Симпатии ребят обозначились: Толя ухаживал за Милой, Женя за Светой, Юра пытался «клеить» Ольгу. Через какое-то время после их знакомства и я примкнул к этой компании. Обычно мы встречались на квартире у Светы. Она жила в коммунальной квартире одного из домов «Крестовского жилмассива». Сейчас эти дома снесли, остался один полуразрушенный.
Наличие четырех парней и трех девушек не мешало нам. Из квартиры мы направлялись на прогулку в парке Крестовского острова, где весело проводили белые ночи. Ольга, яркая девушка с большой копной вьющихся волос, отвергала ухаживания Юры Лившица; был ли я тому причиной, не знаю. Света вышла замуж за Женю Бабенова, который сменил свою фамилию на фамилию жены – Антонов. С Милой я встретился при купании на Каме, когда поезд, везший нас на целину, сделал остановку. Мила недвусмысленно дала понять, что хочет меня. Мужская дружба была для меня дороже, и я не поехал до следующего перегона в тамбуре вагона, который вез студентов Медицинского института. После возвращения с целины Толя с Милой расстались.
Сегодня мы дружим семьями. В течение многих лет проводили отпуск вместе на машинах в поездках по Крыму, Кавказу, Прибалтике, Украине, Молдавии. У Толи прелестная дочка Юля и сын Филип, окончил институт холодильной техники внук Саша. Стараемся праздники проводить вместе.
На этот же период пришлось и увлечение «стиляжничеством». Самым большим стилягой в нашей группе был Саша Куриленко. Он с гордостью носил узкие брюки, туфли на толстой микропоре и великолепно начесанный кок, благодаря наличию отличной шевелюры из жестких, вьющихся волос. В моду вошла стрижка «канадка». Но надо было придать голове и соответствующий антураж. Потому стриг себя я сам. Также перешивал самостоятельно брюки, добиваясь необходимой ширины. Ну а шикарные темно-сиреневые ботинки на толстой белой микропоре мне удружила мамочка, достав их где-то по блату. Отличился и в шитье рубашки, начиная с кроя и заканчивая отделкой по заранее выбранному фасону с воротом «апаш».
В институте Толя сошелся также с Витей Николаевым. Витя был достаточно странным парнем на фоне тогдашней молодежи с ее однообразными взглядами. Он никак не вписывался в общую систему, да и, пожалуй, не стремился к этому. После первого курса группа летом была направлена на работу в колхоз. Что там произошло конкретно мне неизвестно. Я тогда с ними не учился. Во всяком случае, он отказался делать что-то, что делала вся группа, но это противоречило его убеждениям. Результатом всего явилось комсомольское