выше кисти
Сбив на землю Михаила
Что взбешенную овцу
Он швырнул его к настилу
Ожидавшему стрельцу
И когда блеснул топор
У того над ухом
Перестал дышать с тех пор
Молодой князь – ухарь
Солнце клонится на вечер
Ужель бойней град ни сыт?
Запах крови человечьей
Стойко в воздухе висит
Следы расправы во дворах
На улицах и переулках
Что, конечно, эхом гулким
Срикошетивши от плах
Только множат липкий страх
Заползающий под ворот
И кафтанов, и рубах
Тем кто, сидя в погребах
Не успел покинуть город
Заработала машина
Злость и ненависть – мотор
И на плахах рубят чинно
Иногда и без причины
Всех кого берет топор
Не затупившись до сих пор
Лишь за то, что их личина
Подошла под уговор
И кого уж люд честной
Простер ниц перед собой
В это время из ворот
В клобуке и черной рясе
К месту лобному идет
Сам митрополит Иосиф
В руке посох, шаг короткий
Ноги еле волочит
Взор поникший, вялый, кроткий
О смиренье говорит
За ним, словно изваянья
С мраморными ликами
И тоской в очах великой
Тоже в скромных одеяньях
Святые шефствуют отцы
Из Успения и Троицы
Их с десяток и не боле
Остальные без затей
Попрятались в подполье
Дожидаться лучших дней
Расступаясь у настила
Многие в толпе ворчат
– Небось, князя Михаила
Отпевать спешат? —
И ведь, верно, угадали
Цель высокого визита
Долго, явно нарочито
Отделив от всех убитых
Попы князя отпевали
Может быть, и потому
Что брата не успели
Заодно, знать, и тому
В небесные купели
Теперь псалмы летели
Едва успели их отпеть
К владыке идет атаман
– Святой отец, аль тошно зреть
На расхристанный майдан?
Аль народ в том виноват
Что боярские сыны
Беззаконие творят
Грабя всех и вся подряд
Чтоб набить себе мошны?
Аль мало кровушки
Попили на веку
Где преклонить головушку
Кабальному мужику?
По рукам, ногам повязан
Куды бечь, где те законы
Что образумят князя
С алчностью бездонной
Где суды праведны владыка
Кто защитит бедняка?
Везде боярин натыкал
Своих – от писарька до дьячка
Повсюду его рука
Так что ни взыщи
И виноватых ни ищи
Ибо зришь ты, владыка
Здесь стихию велику
Что