пустое. Нужно лишь подождать…
– Понимаю, не хотите меня слушать. Послушайте других…
И тут она вздрогнула.
– Что за голоса? – воскликнула она.
– Голоса?… Вы что-то слышите?
– Да… Это же моя мать. Как она здесь оказалась? А с ней отец! Но это невозможно. Он ушел из жизни год назад… Это точно он!
Женщина была потрясена. Ей казалось – что теперь сама по-настоящему сходит с ума, но трезвый разумный голос вдруг спросил:
– Мадмуазель Софи, вы сегодня ели?
– Что?… Не поняла?!
– Вы когда ели в последний раз?
– Не помню… Причем здесь это?
– А из этого графина вы пили?
– Наверное, да, пила… Снова они. Я слышу их… Что налито в этом графине?
– Все просто. Медсестры разбавляют воду успокоительными. Поскольку вы пили ее на голодный желудок – у вас галлюцинации. Такое бывает, это нормально.
– Дьявол. Снова они. Ты слышишь?… Я вижу их!
– О чем они говорят?
– Ругаются…
И вдруг из стены появились две фигуры. Впереди бежала женщина, а следом гнался мужчина. Занавеска от неожиданности под сильным порывом ветра подлетела до потолка.
– Стой! Куда? Остановись, я сказал, старая дура! – прорычал мужской голос.
– Иди к своим чертям, старый козел! – парировал ему женский.
– А ну-ка стоять!
– Хватит меня преследовать. Хватит уже!
С этими словами пожилая дама в ночной сорочке остановилась, обернулась и зло уставилась на мужчину. Он был в черном костюме, в шикарном галстуке, а под ним виднелась белоснежная рубашка. И только белые тапочки не вязались с этим строгим нарядом. А женщина с ужасом и мольбой на него смотрела, продолжая говорить:
– Оставь меня в покое.
– Нет.
– Почему?
– Ты знаешь.
– Чего ты от меня хочешь?
– Ты зачем отправила туда Софи?
– Я тебе уже говорила. Я каждую ночь тебе это говорю. Сколько еще ты будешь ко мне приходить? Мало издевался при жизни?
– Так, послушай… Стоять, я сказал!… Я прошу об одном – моей девочке плохо. Ты понимаешь, плохо. Верни ее домой. Дай ей нормально жить. Она совершенно здорова.
– Здорова? Говоришь – здорова? Она ненормальная. Она жила в подворотне, в склепе, заставленном камнями. Она была похожа на скелет, когда Пьер ее нашел.
– Ну и что? У нее был сложный период. Он закончился – уже год прошел. Тебе врач еще несколько месяцев назад написал. Что – нет? Он просил забрать ее домой.
– Она снова окажется в подворотне!
– Это ее выбор.
– Нет, не ее. Твоя дочь – позор для нашей семьи.
– Это и твоя дочь.
– Она шлюха. Уличная девка. Подстилка для своих лепил. Она чуть не родила выродка от какого-то старика.
– Это не старик, а великий скульптор.
– Это не скульптор, а развратный