Александр Прозоров

Любовь литовской княжны


Скачать книгу

чурбаках.

      Когда князь появился в дверях, один из отроков, встав на четвереньки, крутился и громко гавкал. Собравшиеся вокруг мальчишки громко хохотали и трясли над ним горностаевым комком. Одетые только в рубашки и ферязи – длинные, до колен, богато расшитые дорогие безрукавки, – пареньки раскраснелись, дышали горячим паром и явно не ощущали опустившегося на Москву мороза.

      – Держи! – Сотоварищи бросили проигравшему его меховой треух и тут же прыснули в стороны, на ходу пытаясь сбить ушанку с подвернувшихся поблизости друзей. Игра началась снова, и теперь больше не зевай! Ныряй, уворачивайся, отскакивай, крути головой во все стороны – и сразу лупи по макушке любого зазевавшегося. В сем баловстве титулы не в чести. Гавкать приходится любому, за званием от проигрыша не спрячешься.

      Дмитрий Московский остановился и невольно улыбнулся, наблюдая за детьми и вспоминая свою, столь же беззаботную юность. Шапки, пастила, соколиная охота, прыжки через костер в ночь великой Купавы, прятки в камышах во время жарких русалий… Знал бы он тогда, чего лишается и какие заботы обретает, всходя на вожделенный русский трон! Предложили бы сейчас вернуть все по-прежнему – не колебался бы ни единого мига!

      Но увы – детства не вернуть. И все, что может сделать отец для своего ребенка, – так это подарить ему то счастье, каковое сам испытал в малые годы…

      От последней мысли настроение Дмитрия Московского тут же испортилось, и он громко кашлянул.

      – Великий князь! – прозвучали сразу несколько голосов.

      Игра оборвалась. Мальчишки зачем-то шарахнулись в стороны – словно мальки от щуки – и только потом склонились в поклоне.

      Оба дядьки вскочили с дровяных чурбаков и тоже согнулись в поясе.

      Властитель Москвы подошел к пареньку в синей ферязи, ростом едва достающему ему до груди, снял с него рысью шапку, растрепал влажные русые кудри:

      – Ишь как взмок-то! Сколько раз гавкал?

      – Дважды, батюшка, – недовольно нахмурился мальчонка лет десяти на вид и выпятил губы.

      – Какие твои годы… – вернул шапку на место великий князь. – Пока не саблей сбивают, можно и потренироваться… – Дмитрий Иванович тяжело вздохнул, кивнул на ворота: – Пойдем со мной, сынок.

      От дровника, слегка прихрамывая, к княжичу поспешил Копуша и набросил на плечи мальчика подбитый горностаем плащ.

      Для дядьки он выглядел молодо – ни в рыжей бороде, ни в каштановых волосах еще не пробилось и признака седины. Однако в ноге Копуши оставила когда-то широкий глубокий шрам новгородская стрела, три ребра сломала тверская булава, челюсть изуродовала литовская сабля. Посему этого своего холопа – хрипящего, с трудом евшего и быстро устающего – князь в походы больше не брал. Однако, снисходя к храбрости и преданности умелого воина и зная его ратное мастерство, Дмитрий Иванович приставил слугу к старшему сыну воспитателем.

      – Вот, чадо, – оправил плащ дядька. – А то как бы не простудился, распаренный-то.

      Князь